Словно прочитав мысли Фениксийца, кто-то из адептов сказал:

— Если вы поможете нам, мы превратим планету в достойный подарок для вашего Императора. В настоящий рай.

— Рай незаслуженный есть долина теней, — нахмурился Фулгрим. — Вы как будто не слушали меня. Я не намерен строить здесь эдем, я хочу добиться Согласия. Если вам угодно устроить переворот — прошу, но только быстро. И на мою помощь не надейтесь.

— Но вы не станете мешать, когда мы придем за Пандионом?

Примарх сдвинул брови. Он ожидал подобного вопроса: не зря же Братство так отчаянно пыталось убить старика на банкете.

— Губернатор и его семья под моей защитой, — покачал головой Фениксиец. — Хорошо это или плохо, но он — единственная надежда Визаса на стабильность. Я не позволю ни вам, ни кому-либо еще низвергнуть планету в хаос. Если желаете создать новое правительство, действуйте, но Пандион останется номинальным лидером. Порядок будет сохранен.

— Он коррумпирован! — выкрикнул один из сабазитов.

— Да, но он — мой человек. И любое правительство, созданное вами, будет моим. Какой бы строй вы ни выбрали, я придам ему форму, устраивающую меня. Вот в чем суть Согласия. — Фулгрим хлопнул по рукояти Разящего Огнем. — Склоните головы, или потеряете их. Такой у вас выбор.

Примарх выбрал жесткую, но необходимую линию поведения. Какими бы ни были цели Сабазиева Братства, нельзя допустить, чтобы оно процветало. Его адепты, подобно патрициям, расшатывают устои государства. Они желают возвысить «простого человека», не понимая, как это отразится на нем и на тех, кому он служил. Предлагаемая ими свобода — всего лишь тирания слабых. Планета «Двадцать восемь Один» уже движется по выбранному маршруту, и никому не позволено мешать ей… Мешать Фениксийцу. Он поклялся, что покорит Визас в течение месяца, так и случится.

— Есть третий вариант: мы будем сопротивляться. Мы умеем сражаться, — тихо произнес кто-то. — Мы станем биться, как бились всегда, пока не освободим наш мир от оков. — Говоривший показал на Фулгрима: — Вы ввели в Нове-Василос военное положение. Вы казнили и членов нашего братства, и тех, против кого мы боремся. Несмотря на все ваши заявления, вы — враг каждого, кто называет Визас домом.

— Допускаю. Но это может измениться.

На что мы и надеемся. — Сабазит, первым вышедший к примарху, спустился во дворик по каменным ступеням. — Возможно, вы сочтете доктрины нашего братства поучительными, — продолжил он. — Эти принципы близки тем ценностям, которые вы так громко восхваляете.

Адепт помолчал.

Мы стали бы для вас подходящими союзниками, господин Фулгрим. Уж точно более достойными, чем Пандион.

— Я не нуждаюсь в союзниках. — Фениксиец постучал указательным пальцем по затыльнику меча. — И мне известны догмы, которым вы следуете, — пожалуй, даже лучше, чем вам самим. Мне требуется обустроенное общество, здесь и сейчас, а не какая-то недостижимая утопия.

— И как же вы построите его, если защищаете человека, виновного в неустроенности нашего мира? — Сабазит развел руками. — Вы объявите на нас облаву? Мы уже были добычей. Провозгласите нас вне закона? Мы и без того изгои.

— Я распущу правительство. Проведу зачистку континентальной армии и аристократии. Искореню любого, кто попытается встать на пути моих реформ. То же самое ждет ваше братство или его последователей, если они вздумают препятствовать мне. — Примарх оглядел визасцев. — Чтобы добиться результата, я сделаю все необходимое, даже если мне придется лично подавлять каждый бунт.

На несколько секунд воцарилась тишина. Затем один из адептов сказал:

— Мы будем поступать так же, господин Фулгрим. Но нам не обязательно враждовать.

Услышав приближающийся вой турбин, Фениксиец поднял голову. «Огненная птица» приближалась к назначенной зоне высадки на некотором удалении от горы.

— У вас есть выбор, но решайте без промедления.

Он одновременно бросал вызов и предупреждал сабазитов. Еще до того, как прийти сюда, примарх знал, что не найдет с ними общего языка. При этом адепты были для него неизвестным, раздражающе неопределенным фактором, и Фулгрим хотел разобраться в них. Теперь Фениксиец понял, что столкнулся с идеалистами и народными вождями. Оставленные без присмотра, они могут стать даже большей угрозой, чем Буцефол и ему подобные.

— А если мы сделаем неверный выбор?

— Не советую, — улыбнулся примарх. — Склоните головы. Смиритесь с судьбой, утешая себя тем, что мне не безразличны ваши стремления. В ином случае ваше братство исчезнет уже по-настоящему.

13: Идеальная жизнь

Канцлер Коринф сделал выпад. Его движения были плавными, за мыслью тут же следовало действие. Клинок Беллероса равномерно ударял по медленно вращающемуся манекену, и на тренировочной кукле возникали все новые борозды. Пересекаясь, эти бескровные раны образовывали замысловатый узор. Отступив, визасец взмахнул оружием так, словно парировал контратаку.