Неясные образы затопили сознание, заставляя задерживать дыхание, боясь спугнуть. Через мгновение реальность вернулась, а виденье ребенка… — семьи? — исчезло так же внезапно, как и появилось.

Тряхнув головой, он выключил свет и закрыл за собой дверь.

Следующая комната, в которой работало освещение, показалась Хейго очень странной. Даже пугающей. В ней рядами на полках сидели и стояли игрушки. Куклы, в основном. А еще звери. И выглядели они странно, очень странно. Самодельные, что ли?

Волоски на шее встали дыбом, и он предпочел выключить свет и уйти из поля зрения сотен маленьких внимательных глаз-пуговок.

Кому принадлежит эта коллекция, Хейго и предположить не мог. Не его ведьмочке, так точно. Слава небесам!

Эля нашлась у себя в комнате. Читала какую-то книгу, уткнув нос в страницы и подняв очки на лоб. Сидела по-турецки на полосатом коврике, расстеленном на полу у окна. Спрятать изучаемую литературу она не успела.

Хейго неслышной поступью прошел в комнату и заглянул Эле через плечо.

— Так, так… Если интересно, спроси у меня. В этих древних книгах многое устарело, а многое преднамеренно неправильно написано, — ликаны никогда не делились своими тайнами с чужими. Чужими же являются все, кроме самих оборотней.

От раздавшегося над ухом голоса Эля подпрыгнула на месте. Очки упали на нос, где им и положено быть, снова пряча ее взгляд от Хейго. Вызывая этим легкую досаду-сожаление в мужчине. В зеленые колдовские глаза Эли он хотел смотреть долго. Очень долго, не моргая.

Эля захлопнула потрепанную книгу об истории ликантропии, упрямо не поднимая взгляда на незваного гостя.

— Интернету тем более не стоит верить, — он показал подбородком в сторону светящегося экрана ноутбука, стоящего тут же на полу.

Эля и его захлопнула с размаху, не пожалев чувствительную технику.

Хейго с интересом огляделся, раз хозяйка прячет глаза. Много пространства, света, белые стены. Аккуратность и минимализм. Еще много книг. И обычные, и редкие — о магии. Последние писались и копировались вручную, лишь в нашем веке попав под крышку копировальной машины. Но поистине бесценные фолианты хранились в семьях веками, передаваясь через поколения.

Эля очень любознательна. И любопытна не меньше. Зачем носит эти квадратные очки нелепые? Хейго мог поклясться, что зрение у нее отличное.

Будто он мог не почувствовать ее взгляд, когда чистил снег или бегал во втором обличии вокруг дома. Давно заметил, что его зверь особенно ей нравится, с ним она разговорчивее и, совершенно удивительно, — смелее.

Хейго казался расслабленным. Держался свободно и уверенно в чужой комнате, куда его, между прочим, не приглашали. Эля же начала ерзать, ворот домашнего шерстяного свитера вдруг заколол шею, спина напряглась, и руки некуда было деть. Она вцепилась в книгу.

Как могла не услышать, что он вернулся домой? Как ему удается ходить по старому деревянному полу, не скрипя половицами?

Подглядывала через окно, мол, самая крутая, наблюдает с высоты, сама оставаясь невидимой, в безопасности своей комнаты, за закрытой дверью. Последнюю она, как выяснилось, запереть забыла.

Случайность или выверты подсознания?

Эля не воспользовалась предложением выспросить подробности волчьей жизни у, так сказать, первоисточника, и Хейго решил поднять другую интересующую его тему. Подошел и сел к Эле на коврик, хотя места на нем оставалось разве что для кошки.

— Знаешь, меня немного беспокоит этот странный способ избежать договора. Какой-то он однобокий, способ этот. Ковен не страшен, если ведьма уже связана с колдуном и если он достаточно сильный, чтобы отстоять свое единоличное право. Так? Кстати — «единолично владеть» я запомнил из сна. Звучит как о собственности. Так и было изначально?

Эля кивнула.

— Почти.

— Что же пошло не так?

— Напортачила я со сном. Вы с Фло должны были увидеть эту историю. Что тебе снилось вместо этого?

— Хм… Сначала про ведьм, да. Жизнь, быт, законы. Потом про одну конкретную… девушку, — последнее слово он выделил чересчур выразительно, сопроводив взглядом исподлобья.

Эля стала пунцовой. Подлый, подлый волк! Наглый. Невоспитанный. Самоуверенный. Коварный. Вот зачем он ей повстречался в темном лесу?

И самое страшное — он знает! Совершенно точно — знает. Объясните, вот как, по каким таким законам, по чьему велению и хотению ему приснилось что-то там ТАКОЕ?

Эля поднялась, охнув из-за затекших ног, и не так изящно, как хотелось бы, поковыляла к кровати. Присесть. Или кровать это плохая идея?