И предугадать выбор субъекта всегда сложно, если не учесть способность идеологии субъекта придти на помощь своему «хозяину». Она соблазняет его предлагаемой возможностью интерпретировать любую идею-ценность, что может привести к ее полной ревизии идеологии, а затем, возможно, и к ее реконструкции. Оказывается, в многозначности содержания идей-ценностей, в их «размытом» понимании, заложена их адаптация. Каждая новая ситуация предлагает субъекту сделать это, в очередной раз совершив своеобразное «обрезание» любой идеи-ценности, т.е. выделить в ее содержании то, что максимально соответствует особенностям именно этой ситуации. Причем субъект всегда может убедить себя в том, что это необходимо именно и только сейчас, а завтра…

Все это не делает субъекта беспринципным и непоследовательным. Он в любой момент может заявить, что пересмотрел свои взгляды и убеждения, что способен к развитию. В действительности идеология субъекта тем самым избирает самый эффективный вариант самосохранения, стабилизируя свое функционирование.

Идеология помогает своему хозяину отстаивать идеи-ценности, предлагая ему все новые аргументы подтверждающие их истинность. Для этого субъект всего лишь вновь и вновь «перебирает» представления, взгляды, убеждения и т.п., и формирует новые комбинации аргументов, которые, правда, никак не связаны с истиной, но зато восстанавливают определенность и стабильность существования его идеологии. Однако эта стабильность и определенность действует только на определенную ситуацию, а после ее изменения возникает необходимость новых «доказательств». И всякий раз перед субъектом встает вопрос – «А прав ли он в своих убеждениях? Не отстает ли его идеология от развития социума?»

И как всегда большинство пытается найти «третий вариант», которого на самом деле нет. Правда, большинство все же его «находит», считая, что возможно и действовать в соответствии с требованиями ситуации, и оставаться при этом в рамках своей идеологии. При этом субъект оказывается оппозиционен сам себе, что вовсе не так безобидно. Если такая оппозиционность длится достаточно долго, то она, в конечном итоге, приведет к отказу субъекта от своих идей-ценностей. И этому не помешает даже его уверенность в их истинность. Для субъекта куда важнее будет значимость ситуации, которая и станет для него приоритетом. И не важно, что такая значимость ситуативна и изменчива.

Субъект, следуя этому приоритету, не осознает, что он потребует пересмотра всей идеологии, что сделает необходимым поиск доказательств истинности новой комбинации идей-ценностей. Возможно, что субъект так сказать «остановится» на новой своей идеологии и уже не будет приспосабливать ее под новые ситуации, но большинство «привыкает» к такой возможности трансформировать свою идеологию, всякий раз поддаваясь соблазну приспособить ее к ситуации. Но тем самым, субъект, сам того не осознавая, лишает свою идеологию основных ее функций – управлять поведением и выступать в качестве критерия оценок, что как раз и делает субъекта беспринципным.

Пройдя неоднократную трансформацию, идеология субъекта остается всего лишь с одной из своих функций – своей многозначностью и подвижностью она обеспечивает обоснование-оправдание любой адаптации субъекта, всякий раз, так сказать, «сообщая» ему тот или иной смысл его существования применительно к конкретной жизненной ситуации. Поэтому субъект в разных ситуациях может поступать совершенно неожиданно, а его действия для наблюдателя будут казаться весьма противоречивыми. Но всякий раз его идеология оправдывает его поведение, выводя из возможного смыслового тупика, сообщая ощущение определенности и стабильности до нового изменения ситуации.

Тем, что идеология субъекта обеспечивает:

– возможность его адаптации к условиям существования,

– определение нового смысла его существования в иных условиях,

– готовность быстрой и эффективной реакции на требования ситуации, не совместимых с его идеями-ценностями,

она самостабилизируется, не вызывая у субъекта сомнений в собственной … вере и верности. Парадоксально, но именно способность идеологии к трансформации, обеспечивает стабильность веры субъекта в то, что его идеи-ценности истинны, и укрепляет его верность им, т.е. некритическое служение этим ценностям даже тогда, когда социум признает субъекта беспринципным, непоследовательным, ненадежным и т.п. В этой связи трансформация идеологии субъекта есть ее самостабилизация, выражающаяся в поисках причинно-следственных связей между объективными условиями существования и идеями-ценностями субъекта. И каждый раз, найдя эти связи, субъект уверяет себя в том, что действует в соответствии с истинными абсолютными ценностями, которые определяются конкретной жизненной ситуацией. И в поведении большинства побеждает не некая абстрактная идея-ценность, а та, которая наиболее актуальна здесь и сейчас.

Итак, субъект всегда способен считать себя верным и последовательным, когда основывает свое поведение только на одном своем убеждении – главное соответствовать требованиям ситуации.

И ТОГДА

понятно, почему эту ситуативную идеологию субъекта практически невозможно разрушить извне. Он не только считает ее своей, но и объявляет ее объективно обоснованной. Возможно это будет до тех пор, пока субъект сохраняет

Нужно верить…

П. Сэлфинг

единство духа с самим собой.

Г.В.Ф.Гегель

Идеология субъекта «держится» на его вере и верности. Правда, это странная вера и особая верность. Впрочем, большинство не задумывается о том, что такое вера и верность, оно уверено в том, что все это нечто вполне понятное и очевидное.

В вере субъекта в истинность его идей-ценностей нет ничего метафизического. Эта странная вера основана на личной практике, на опыте. И всякий раз эта практика убеждает субъекта – его идеи-ценности абсолютно истинны. Только такая позиция позволяет субъекту в течении всей своей жизни верить в существовании справедливости, чести, достоинства и т.п., даже тогда, когда он ни разу не встретил их проявлений.