Данил в два шага подошел к нему и с силой ударил по лицу, отчего одноклассник свалился на спину. Друг одноклассника задрожал, пытаясь сказать, что он ни при чем. Все засмеялись от увиденного.

– Давай, – сказал Данил мне, – твоя очередь.

Я не стал препираться и спорить. Ударил друга одноклассника, но тот не упал.

– Бей весом, а не мышцей руки, – сказал Данил, глядя на меня, и затем ударил подбитую жертву как надо. – Вот так. Понял?

– Ага, – ответил я, глядя на лежащих на земле. Те испуганно смотрели на меня.

– Свалили отсюда! – сказал Данил. Они встали и пошли прочь, отряхиваясь и что-то бурча себе под нос. – Бегом свалили! Бегом!

Я смотрел вслед убегающим и понимал, что одной проблемой стало меньше. Одноклассник больше не решится меня бить и уж тем более не станет на меня подавать в суд, зная, что его изобьют за это. Он поймет, что я не один и за мной есть люди, которые легко могут сломать ему жизнь. Да и, зная его жалкую психологию, было понятно, что он боится силы и ничего не станет противопоставлять, потому что ему нечем на это ответить.

Нас было человек двадцать. У всех, кроме меня, была одна цель: победить. У меня была другая: не обосраться. Причем, я этого боялся в прямом смысле, потому что кишечник как-то ослабел от волнения. По пути к нам присоединялись еще люди. Мы шли к импровизированному футбольному полю, на котором иногда играли местные команды. Футбол был прикрытием, на всякий случай. Увидев нас, футболисты сразу же ушли в сторону. Так у нас образовались еще и зрители, которые для меня были совсем некстати. Единственное, что меня могло бы спасти в таком случае, – боевая отвага. Обделаться, струсив, и обделаться в бою – вещи абсолютно разные. Да, перенервничал, но ведь в итоге не струсил, следовательно, сильный характер, а это достойно уважения. Выиграл бой у собственного страха.

Мы пришли первыми и разминались. Данил перематывал кулаки бинтами.

– Это зачем? – спросил я.

– Чтобы кожу не содрать. Надо? – спросил он, протягивая запасной бинт.

– Нет. Я, пожалуй, пока так.

– Ну, как знаешь, – ответил он. – Ты, главное, лицо старайся не подставлять. По нему часто прилетает из ниоткуда. И береги челюсть: все стараются бить именно туда. Стоит только мотнуть голову противника, как мозг замыкает от удара о стенки черепа и человек уходит в нокаут. Поэтому аккуратнее. И вообще, расслабься и получай удовольствие. Это же весело! Сперва может показаться дикостью, но только здесь чувствуешь, что живешь, когда жизнь соприкасается с настоящей борьбой, где либо ты, либо тебя. Вот где проявляется настоящий драйв! Я когда-то боялся всего этого, но со временем втянулся по необходимости и теперь без этого не могу.

– Ты? Боялся?

– А ты думал, я всегда таким был? Не-е-е-т. Вовсе нет. Когда-то давно я был мелким и меня все били. Меня это жутко бесило, и я решил, что больше не буду это терпеть. Я дрался вопреки нежеланию драться вообще. Начал побеждать, а потом ростом и весом всех догнал. Тогда-то меня и заметили. Пригласили сюда. Я согласился, и теперь это моя философия, – ответил он по-отечески. – О, смотри, ублюдки пришли!

Из-за пролеска появились другие. Они хлопали в ладоши по два удара и что-то выкрикивали. Так повторяли всю дорогу, пока шли к нам. Данил ждал и смотрел по сторонам. Подпускал ближе. Затем громко крикнул:

– Кто надерет сегодня задницу?

– Мы! – ответили наши.

– Я не слышу!

– Мы!

– Один за всех!

– И все за одного! – ответили мы хором и стали ударять себе по груди, чтобы взбодриться и разогнать кровь еще сильнее. Набирались злости. Я немного растерянно повторял, отставая на секунду из-за того, что постоянно думал о своей заднице. Возросшее волнение усилило желание.

Наши противники количеством превышали нас в полтора раза. На нашей стороне было около тридцати человек, а с противоположной стороны стояло примерно сорок пять. Многие подпрыгивали на месте, разминали руки и потряхивали ногами, чтобы разогнать кровь. Я же мялся в первом ряду и очень хотел в туалет. Мой кишечник бурно реагировал на стрессовое событие. Под воздействием стрессовых факторов произошло изменение кишечной моторики, и я буквально был готов зафонтанировать в любой момент, если бы хоть немного расслабил внешний сфинктер ануса.

– Эй, зассанец, вали отсюда! – крикнул мне мой бывший противник по рингу, который надругался надо мной в душевой. Я проигнорировал, но на этом выкрике он не остановился: – Вы в курсе, что на этого жирдяя ссали? – кричал он, показывая пальцем на меня. За спиной послышались перешептывания. Ситуация разворачивалась не в мою пользу, и мне нужно было что-то срочно предпринимать. Мысли в голове застопорились от неожиданности и нервозности.

– Этот? – спросил Данил, оглянувшись по сторонам и показывая на меня пальцем. Я вздрогнул. По телу пронеслись мурашки. Затем внутри все замерло.

– Да, этот! – ответил противник.

Данил подошел ко мне вплотную, глядя прямо в глаза, снял с меня шапку и демонстративно поцеловал в лоб. С разных сторон послышались крики неоднозначного характера. Этим жестом Данил пытался поддержать боевой дух группы, которая не слишком однозначно восприняла его жест. Я без посторонней помощи понимал, что ситуацию может спасти только смелая дерзость, причем, именно с моей стороны, а не с чей-либо еще. Только я мог исправить ситуацию в нашу пользу. Идея пришла внезапно. Как оказалось, знания из учебников психологии пригодились раньше, чем я думал, и там, где, казалось бы, было совсем не до психологии.