Амалия не знала, что возразить. Как же всё это было неправильно. И как возмутительно приятно. Ещё ни один мужчина так отчаянно не рвался собственноручно заботиться о ней.

Амалии пришлось долго возиться в постели, пока получилось подняться на подушках повыше и обернуться одеялом так, что появилась возможность взять чашку с чаем в руку, оставаясь закрытой от насмешливого взгляда Маркеля.

Горячий напиток моментально снял першение в горле. По всему телу разлилось приятное тепло. Принц, удостоверившись, что его пациентка послушно глотает целебное питьё, тоже обзавёлся чашкой, сел в кресло рядом с кроватью и принялся рассказывать последние дворцовые новости – как идут приготовления к завтрашнему музыкальному салону.

Чай в чашке закончился слишком быстро. Амалия не отказалась бы ещё от одной порции. Но обременять Маркеля просьбой не решилась. Она, вообще, думала, что он вот-вот уйдёт, ведь все прописанные доктором Матье микстуры и снадобья Амалия уже приняла. Но принц ретироваться не спешил. Забрал у Амалии из рук пустую чашку и снова пристроился в кресло, взяв с прикроватной тумбочки книгу.

– Доктор Матье прописал вам постельный режим. По крайней мере, на сегодня. Я могу развлечь вас чтением, чтобы вам не было скучно коротать вечер в постели.

Неужели принц и вправду собрался читать Амалии вслух? Она страшно смутилась. Казалось бы, что может быть невиннее такого времяпрепровождения? Но дело в том, что в руках у Маркеля оказался любовный роман, который Амалия в последнее время читала. В книге повествовалось о пылких чувствах доблестного рыцаря Лагердоффа к юной красавице Джоанне.

– Начну с того места, где вы остановились, – Маркель открыл томик на той странице, куда была вложена закладка.

Амалия смутилась ещё больше. В истории как раз наступил кульминационный момент – Лагердофф и Джоанна остались вдвоём в укромной беседке неподалёку старинного замка. Даже наедине с собой Амалия не могла читать такие фрагменты, чтобы не залиться краской.

– Ваше Высочество, – нервно сглотнула она, – почитайте мне лучше… учебник по кораблестроению. Там сложная тема… про трёхмачтовые фрегаты… я немного запуталась. Поможете мне разобраться?

– Про фрегаты я почитаю вам завтра, – пообещал Маркель, пряча улыбку. – Разве могу я позволить себе перегружать вас такой сложной темой, когда вы больны?

Не медля больше ни минуты, Маркель принялся читать роман.

В беседке царил полумрак. Через мозаичные окна пробивались последние лучи заходящего солнца. Лагердофф смотрел на Джоанну и не мог налюбоваться её красотой, подчёркнутой таинственными сумерками: её каштановыми локонами, её нежной бархатной кожей, тронутой лёгким румянцем, её медовыми глазами, её алыми губками. В его груди пылало чувство, заставившее придвинуться ближе.

– Вы так прекрасны, моя возлюбленная Джоанна, – прошептал он.

Маркель читал неспешно, выразительно, обволакивая низким вкрадчивым голосом. Воображение включилось, заставив мысленно перенестись в ту беседку, погружённую в сумерки.

Лагердофф уловил едва слышный вздох Джоанны и придвинулся к ней ещё ближе:

– Я каждый день с нетерпением жду этого вечернего часа, когда смогу встретиться с вами и насладиться созерцанием вашей красоты. Вы сводите меня с ума, моя прекрасная Джоанна. И я бы стал счастливейшим из рыцарей, если бы вы позволили мне поцелуй.

Джоанна затрепетала от дерзкой просьбы. Из её груди вновь вырвался тихий вздох.

Амалия ощутила то же, что и Джоанна. Её тоже охватил трепет.

Лагердофф не услышал «нет», и пламя в его груди разгорелось сильнее. Он позволил себе осторожное движение навстречу этим изумительно соблазнительным губкам. Какое это было блаженство завладеть ими на мгновение. Сладчайшее мгновение в его жизни…

Амалия замерла и перестала дышать, а глупое сердце билось так заполошно, будто всё, что описано в книге, происходит с ней. И щёки горели от неожиданно охватившего её крамольного желания узнать, что ощущает девушка, когда её губ касаются губы любимого мужчины.

Маркель оторвался от страницы и посмотрел на неё. Совсем без улыбки. Будто тоже находился во власти крамольных желаний. И стало так невыносимо горячо и страшно и волнительно сладко, что никуда от этого взгляда не деться. И спас только стук в дверь.

Сначала Амалия обрадовалась стуку. Он вернул в реальность. Но радость быстро сменилась растерянностью.

– Это, наверно, служанка принесла ужин.

И, скорее всего, за дверью не преданная Розали (её ведь Маркель отправил отдыхать), а кто-то другой. Увидит принца в покоях – и по дворцу вновь поползут слухи.

Маркель понял, что смутило Амалию.

– Я подожду за ширмой, пока прислуга уйдёт, – успокоил он.

Как только принц удалился за перегородку, Амалия произнесла:

– Входите.

Но визитёром оказалась совсем не прислуга с ужином.

Ролейна направилась в камерный зал проверить, как идёт подготовка к завтрашнему мероприятию. Музыкальный салон был для неё одним из любимейших событий осеннего праздника, поэтому хотелось держать всё под личным контролем. Сама Ролейна не обладала ни вокальными способностями, ни талантами игры на музыкальных инструментах, но любила музыку во всех её проявлениях.