Но это потом, а сейчас

– Французы подходят! Зычно проорал вестовой, поднимая лагерь. Поднимая потому что ещё не начало расцветать.

Полк наш был придан генералу Кирьякову, командующему левым флангом.

Вообще, чем дальше, тем больше вижу несуразностей разрывы между частями, куда могу вклиниться враги, «мёртвые» зоны где солдаты стоят без толку и т.д. А ведь я пусть и опытный, пусть умный, но обычный ефрейтор, который собрал информацию «по верхам». Нет, явная хрень

Вскоре наступление почему-то прервалось и до полудня не возобновлялось. Благо, нас не заставили стоять всё это время в парадном строю

– Что там, Мартынов? подошёл взводный прапорщик Корнеев, знающий о моём остром зрении и слухе (спасибо нехитрым ирьенинским фокусам, доступным даже без магии и без чакры).

– То ли турки, то ли зуавы, Вашбродь. В фесках красных.

– Зуавы, - авторитетно сказал прапорщик, - здесь французы наступают.

Он ещё некоторое время разглагольствовал, а мы вежливо слушали, но тут зуавы метким огнём начали теснить Минский полк и Командир батальона подполковник Ракович приказал отступить.

Сплёвываю на землю.

– Сейчас отходить будем, Минский полк отступил, диспозицию порушил.

– Да откуда ты , - начал было Корнеев, но прискакавший вестовой передал приказ отступать.

– Я ж писарь, - поясняю непосредственному командиру, - вот и нахватался всякого.

Недолгое отступление, которое можно было бы обозвать перегруппировкой и Провинившийся Минский полк бросают в атаку. Стискиваю челюсти и прапорщик вопросительно смотрит на меня.

– Не дойдут, Вашбродь. Им туда под бомбами корабельными идти, а как ближе подойдут, так залпы из штуцеров встретят.

Корнеев кивает задумчиво Он вообще какой-то «ни рыба, ни мясо». Вроде бы и мягкий человек, который не лезет в душу и от которого нет неприятностей Но и пользы от него нет. Да и сейчас, когда нужен твёрдый командир, он ведёт себя как интеллигент паршивый! Право слово, не годится он в офицеры! В принципе.

Как и ожидалось, Минский полк не дошёл до зуавов

– В штыки!

Настал наш черёд Выравниваемся и под мерный грохот барабанов идём под пули. Страшно даже мне, хотя я знаю, что если меня убьют, я воскресну в другой Реальности и так до тех пор, пока не покажу Судьбе, что готов

– Ах мать же твою курву за ногу да в колодец головой вниз, чтобы жопа её толстая в срубе застряла, да вороны её обосрали, а свиньи облизали, а потом верблюд вы , - начинает ругаться фельдфебель, накручивая себя перед боем.

Глаза у окружающих делаются отчаянно-стеклянными сейчас от побега с криком «аа » удерживает только Присяга, дисциплина и привычка повиноваться.

– Бах! Бах! Бах! гремят выстрелы и товарищи начинают падать на землю.

– Не стрелять! орёт фельдфебель, - ближе подходим!

Орёт правильно ружья у нас гладкоствольные, изношенные пули просто не долетят.

– Шире шаг! орут командиры и я дублирую приказ.

– Стой! Целься! Пли! В штыки!

– Ааа!

– Рра! отбив штык француза, вспарываю ему горло своим штыком.

Отбить направленный в Сашку ударить штыком в живот врагу. Привычный нутряной запах вспоротых животов и пролитой крови начинает вставать над полем боя.

Выпад! Чуть качнувшись, пропускаю штык под мышкой и бью в ответ снова в горло.

Начинается свалка, в которой ружья неудобны. Привычная стихия Вытаскиваю тесак и начали!

Очень быстро я оказываюсь этаким острием копья и отделение «вгрызается» следом за мной во вражеские ряды, ломая построение. А там и взвод, рота Получился этакий клин, медленно продавливающий лягушатников.

Левой ладонью в висок молоденькому вольтижеру, зажатым в правой руке тесаком-полусаблей полоснуть по запястью немолодого французского сержанта да так, что рука распахана до кости.

– Мартынов , сзади! орёт Левашов, оборачиваюсь и вижу (собственно говоря, видел их и раньше боковым зрением) двух французских офицеров с саблями. Пробиваются ко мне

Носком левой ноги бью в колено уже раненого вражеского пехотинца, ломая конечность и выхватываю у него из рук ружьё. Короткий бросок и один из французских офицеров оседает на трупы со штыком в груди. Бросок засапожника и оседает второй.

Руки привычно собирают трофеи из тех, что бросаются в глаза. Медальоны, кресты, часы Автоматически и незаметно, ибо «низзя». Но привычка. Да и ценности пригодятся. Наверное.