— Вот ведь придурок! Дебилоид местного разлива в гламурной упаковке! Давно ты от меня видно промеж ушей не получал. Кот шкодливый! Ну, подожди!

Схватив пальто и сумочку, Станислава Семеновна вылетела за дверь. Через мгновение она, правда, вернулась, и, взглянув на ошарашенную Настю, сообщила.

— Побудь здесь. Дверь я запру. На работу сообщу. Так что можешь поспать. Я скоро! — и захлопнула дверь.

— А как же… — только и смогла поговорить в ответ Настя. Но ее тихий голос потонул в щелчке замка и дробном удаляющемся стуке каблуков по коридору.

***

В студию, где работал сегодня Тимур, Станиславу пустили не сразу. Она забыла универсальный пропуск. Хорошо мимо пробегал знакомый фотограф. Пойманный за рукав, он сообщил охране, что конечно знает эту девушку, и пропустить ее можно. А еще, что понятия не имеет, где Шмелев. И вообще очень занят. Через мгновение его поглотила человеческая река.

На сегодня съемки закончились. Но на завтра планировался выезд на натуру, причем в один небольшой европейский городок. А сообщили об этом всего пару часов назад. И поэтому сейчас все так взбудоражены и задерганы, что создают больше шума, чем реальных действий. Все это Станиславе выложила очаровательная юная леди, которую вызвали с пульта охраны и попросили проводить гостью. Стася же не произнесла ни слова, боясь расплескать накопившуюся злость. У дверей гримерки девушка упорхнула по, несомненно, важным и неотложным делам, весело щебеча уже с другим слушателем.

За неплотно прикрытой дверью бушевал Тимур Шмелев. Голос его полностью поглощал редкие возражения находившихся рядом с ним. И казалось, что он читает монолог из не очень удачной пьесы:

— Что это? Эту коричневую бурду вы называете кофе? И почему так долго? Я же просил: каждые два часа по одной чашечке, иначе я усну. Да, надо врываться!! А это что за вода? Я знаю, что моя любимая, но почему в пластиковой бутылке? Я не собираюсь травиться подделкой разлитой на подпольном заводе «У дяди Васи». Настоящее только в стекле. И почему нет моего агента? Как только завтра? А почему я узнаю об этом только сейчас? Да сразу! Теперь ты! И сколько раз тебе повторять, стой слева. Мне наплевать, где у тебя лево. Стоять нужно слева от меня!!

Чувствуя, что достаточно выждала, Станислава распахнула дверь. Качественная и хорошо установленная, она даже не скрипнула, не ударилась об стену, а плавно закрылась за спиной вошедшей. Громкого появления у Стаси не получилось. А жаль.

Тимур, сидевший в кресле спиной к входу в позе уставшего гения, даже не заметил, что кто-то вошел. Перед ним замерла девушка лет двадцати с электронным блокнотом в руках. Напряженная и очень бледная. Ближе к двери, уже вне поля зрения модели, стояли еще двое: совсем молодая девчонка, уткнувшись в какую-то некогда белую тряпку, сдавленно рыдала, а пожилая женщина успокаивала ее, пытаясь напоить водой из высокого стакана. Видимо той самой — подпольной.

Этот-то стакан удобно лег в руку проходившей мимо Станиславы. И на словах Тимура:

— Хватит там реветь! Не умеешь работать — не берись! — девушка перевернула его над головой парня.

— Ах…хлюп-хлюп! Да как ты посмела! Идиотка безрукая! — вскрикнул Тимур, вскакивая и оборачиваясь. — Славка? Ты что здесь делаешь?

— Полегчало? Или мне еще за водичкой сбегать? Могу даже из стеклянной бутылки!

— Да, как ты могла? Да, знаешь ли, сколько стоит то, что на мне сейчас надето?

— Ничего, минералка следов не оставляет…

— А они сами виноваты! Я десять часов работал без перерыва. А эти… хм девушки… не могут нормально помочь в самых простых вещах.

— Ты как всегда в своем репертуаре!! Из-за твоей спеси мне уже пришлось спасать девушку от трех мразей. Так что сейчас ты сначала извинишься здесь, а потом поедешь со мной!

— Я не…

— Еще минералка осталась, Антонина Ивановна? — уточнила Станислава у пожилой женщины, с которой была неплохо знакома. Она одна в силу своего опыта работы костюмером и безграничной мудрости могла столь долго ужиться с несносным мальчишкой.

— Есть в холодильнике, — улыбнулась та в ответ и указала рукой направление.

— Будь, по-твоему, Ведьма! — Тимур зыркнул недобро на Станиславу. Приблизившись к костюмеру, взял ее еще достаточно изящную руку в свою и прикоснулся губами. — Простите меня, Антонина Ивановна, за столь ужасную сцену. Моя вина здесь лишь отчасти. Сказался трудный день и трижды переделанная работа. А все из-за криворукого ассистента фотографа, который умудрился дважды запороть уже готовую пленку.

— Ладно, уж, — улыбнулась женщина совсем по-матерински. — Я же знаю, что ты славный мальчик.

— А вы, — он, нахмурившись, взглянул на молодых, — с глаз моих долой! На первый раз прощаю. Но после следующего просчета будете разговаривать уже с моим менеджером. И скорей всего на тему выходного пособия. Вон!

Девушки выбежали, чудом не столкнувшись в дверях. Следом не спеша вышла костюмер.

— Теперь ты, Ведьма! Встрянешь так еще раз, не разобравшись, и я не посмотрю, что мы знакомы тыщу лет. И мое возмездие падет на тебя.

С этими словами он резко выкинул руку вперед из-за спины и дернул за кольцо банки с шипучкой, зажатой в ней. Из банки, которую он все это время незаметно встряхивал за спиной, хлынула мощная струя и ударила Славки в лицо. Девушка завизжал. А Тимка, радостно хохоча, нырнул за кресло.