Тимур недоверчиво взглянул на брата, уверенный, что он сейчас рассмеется, хлопнет его по плечу с криком: «Шутка! А ты повелся!» Ведь такая родная и знакомая Славка просто не могла быть кем-то из области мифов и легенд. Но Артем оставался таким же серьезным.

— А что здесь вообще происходит? — раздался совсем рядом голос Славки, — И еще интересно, где это «здесь»?

Девчонка зябко ежилась, прятала одну руку в карман куртки, а в другой сжимала надкушенный бутерброд. Еще не отошедшая ото сна, лохматая и слегка помятая, с залегшими темными кругами под глазами — сейчас она даже отдаленно не походила на грозную ведьму, какой ее пытался представить Артем. Она выглядела просто как Славка, к тому же замерзшая Славка, и Тимур шагнул ближе, обнял, делясь теплом. Девчонка, не сопротивляясь, прижалась, откусила основательно от бутерброда и вопросительно уставилась на Артема.

— Ну, сейчас происходит военный совет вон в той большой палатке, — проговорил Артем, внимательно вглядываясь в Станиславу, точно желая разглядеть нечто важное для себя. — И, похоже, он уже закончился.

Тимур и Станислава проследили за взглядом Артема, и увидели Дана и близнецов, быстрым шагом направляющихся в их сторону.

— Привет, Ведьмочка, — хором поздоровались браться, поравнявшись с компанией.

Девушка в ответ лишь кивнула.

— Выспалась, — не особо дружелюбно поинтересовался Дан, — Надеюсь, силы восстановила, потому что мы уезжаем.

— Как уезжаем? — удивился Артем.

— Желательно быстро, — все так же мрачно произнес Дан. — Знал же, что не стоит сюда ехать, но надеялся, что смена руководства приведет к большим результатам…

Любомир с Радомиром направилась к кабине, вся остальная компания загрузилась в кузов. Последней юркнула тоненькая девочка, лет шестнадцати.

— Веста! — воскликнул Дан. — Я же запретил тебе! Планы поменялись!

Девчонка в ответ лишь фыркнула, протиснулась мимо парня и угнездилась в дальнем углу кузова с таким видом, что стало понятно, отсюда ее никакая сила не сможет извлечь. Дан тяжело вздохнул.

— А где Всеслав и Агата? — озабоченно поинтересовался Артем, единственный остающийся снаружи.

— Я запретил ему. И, надеюсь, в отличии от некоторых своевольных малолеток, он меня послушает, — Дан выразительно глянул на Весту, а затем перевел взгляд на Артема. — Ты не едешь?

— Нет. У меня еще есть дела. Да и трудно в таком виде оставаться на одном месте. Я вас там найду, только вот где?

— Я хочу подобраться поближе, уже на месте сориентироваться и составить новый план. Так что точно сказать не могу, где мы будем.

— Так может тебе телефон дать? — радостно предложил Тимур, с готовностью шаря по карманам, и совершенно забыв, что его мобилка покоиться на дне городской канализации. — Позвонишь Славке….

Девчонка в углу кузова залилась звонким обидным смехом, Дан грустно улыбнулся, а Артем, ухмыльнувшись, пояснил:

— Рядом со мной, в таком виде, техника, особенно электроника, сбоит и ломается. Как впрочем и в присутствие любого порождения Хозяина. Поэтому Дан и остальные, в мое отсутствие, могут пользоваться любыми средствами современной связи, не боясь быть прослушанными. Ладно, я пошел.

— Стой! — тормознул готового исчезнуть парня Дан, — Веста, дай ему мышку.

— Что!? — попыталась возразить девчонка.

— Я сказал, дай!

От голоса Дана у Тимура по позвоночнику точно капля жидкого азота протекла, разнося дрожь по всему телу. Девчонка глянула из-под сведенных бровей, вложила в широкую ладонь спящий серый комочек, а Дан протянул его Артему.

— Попробуй только обидеть или потерять, — крикнула в след Веста.

Артем прижал ладонь к сердцу, поклонился девушки, хитро улыбаясь, и исчез.

Дан стукнул в перегородку кабины, мотор взревел, и грузовичок помчался вниз с холма, все набирая скорость.

***

— О чем все таки случилось на военном совете? — спросила Стася.

Дан молчал долго, видимо обдумывал, стоит ли вообще отвечать. И все это время тяжелый взгляд его не отпускал Станиславу, когда она решила, что он так и промолчит, парень мрачно произнес:

— Я опять обложался. А ведь Артем предупреждал, что так и будет, но я понадеялся, что моя тетка, сменившая бабку на посту главы рода, готова к более радикальным действиям. Как же они обрадовались, когда узнали, что по завершению обряда, хозяин покинет эти места.

Дан уронил голову на сцепленные руки, тяжело вздохнул.

— Я пытался объяснить, что нельзя позволить совершиться обряду. Я им говорю: пусть хозяин и покинет это место, но что ему мешает вернуться снова, с большими силами и уничтожить тех, кто ему угрожали. А они: мы будем готовы и дадим отпор. Я им: разве не проще задушить заразу в зародыше, пока она не расползлась. А они: ты лишь потакаешь своим эгоистичным желаниям, хочешь спасти девчонку для себя, а сколько твоих истинных братьев и сестер при этом погибнет тебе наплевать. Нет я конечно понимаю… Нет, я не понимаю! Почему они считают, что мне наплевать?! Я ведь тоже буду там, а не отсиживаться где-то вдалеке! Буду рисковать наравне! Я так же могу погибнуть! Они говорят — я эгоист, а о тех, кто погибнет в будущем от рук Хозяина и его свиты, они будто и не думают, не хотят думать! Когда же мы — те, кто должен защищать, превратились в тех, кого сам нуждается в защите? Мы лишь горстка трусов с непомерной гордыней и раздутым самомнением…