Дан замолчал. Станислава не знала, что сказать, как среагировать на эмоциональный взрыв обычно сдержанного парня.

— Ну и что ты паришься? — жизнерадостно поинтересовался Тимур, если бы грузовик так не качало, он бы еще и ободряюще по плечу стукнул. — Здесь, по крайней мере, трое твоих родственников, которые решили поддержать тебя, а не прочих. Значит не все такие недалекие, как тебе кажется. Вот одолеем вселенское зло, спасем Настю, вернемся с победой в родные пенаты и организуем небольшую революцию. Будешь королем над согласными, а не согласных перевоспитаем.

Тимур прямо лучился уверенностью, невольно заражая ей всех присутствующих.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Дан.

— Кстати, — вернула Станислава присутствующих к насущным проблемам. — Откуда ты узнал, что время обряда перенесли?

— Артем узнал, — нехотя признался Дан, и подозрительно взглянул на Весту. — Неужели не будешь кричать, что не веришь словам этого «отпрыска тьмы»?

Девчонка в ответ лишь фыркнула:

— А смысл? Ты же сейчас же кинешься его защищать, твердить, как сильно ты в него веришь.

— Дела… — протянул парень, все еще не веря в услышанное.

— А он откуда узнал? — Стасе стало любопытно.

— Моя бабка и дед Игнат, независимо друг от друга, сделал такой прогноз. Даже время приблизительное назвали. А зная, как сильно эти двое ненавидят друг друга, можно с уверенностью сказать, что сговориться они не могли.

— И куда мы теперь? — это уже Тимур.

— К озеру. Взглянем с безопасного расстояния. А там уже сориентируемся. Главная то цель нашего абсурдного плана не изменилась — уничтожить Хозяина и спасти Настю.

***

Артем стоял на пепелище. Кое-где угли еще тлели, струился тонкий дымок, но большой огонь уже погас. Состав, которым были пропитаны бревна, горел ярко, прогорал быстро и после себя мало что оставлял.

Когда, несколько часов назад, псы, ломая барьеры, ворвались в дом, Артема буквально вдернуло назад в свое тело, очнулся в последнюю минуту, и все что успел сделать, нажать кнопку «опасности», запустив по всему дому цепную реакцию. Он очень надеялся, что вместе с домом погибнет хотя бы несколько опасных тварей.

А потом, с трудом переставляя непослушные ноги, задыхаясь от дыма, доковылял до окна. И непростительно долго, ломая ногти на непослушных пальцах, открывал замок на окне. Насколько было бы проще спастись, если бы он мог в своей Теневой форме прикоснуться к реальному телу. А так этот изломанный сосуд для его души двигался с трудом, будто не желал спасти сам себя. Замок поддался, Артем оттолкнулся и вывалился на мерзлую, мокрую от талого снега, землю. Огонь уже вовсю хозяйничал в доме, высовывал язычки из малейших трещин, взбирался по стенам и радостно прыгал на крыше. И сквозь рев пламени, пробивался вой псов, не способных вырваться из огненной ловушки.

Артем не смог встать и пополз, тратя последние силы, и понимал, что не успеет удалиться на безопасное расстояние. Последние, что помнил, прежде, чем неведомая сила выдернула из тела и перетащила в катакомбы, как на него сыплется горящий шифер с крыши.

И сейчас среди горстки угля и пригоршни пепла не имело смысла искать собственные останки. Да и не ощущал он собственное тело, не было в нем сейчас того незримого маячка, что всегда точно указывал, куда двигаться, что бы вернуться. Стало холодно и страшно. Конец, абсолютный и не минуемый, очень скорый. Черта, за которой для такого порождения тьмы как он нет ничего не ада, не рая, не последующих перерождений. Ужас от случившегося иссушил разум, задавил своей необъятностью все мысли и чувства. И тогда он засмеялся нервно взахлеб, понимая, что это истерика, и не имея возможности и желании остановиться.

А потом что-то резануло ухо, возвращая через боль ясность ума. Артем схватился за что-то мягкое, пушисто, и лишь потом сообразил, что эта мышка Весты. С ним кто-то пытается связаться.

— Где ты? — раздался мысленный вопрос Дана. — Мы на месте.

«Вот оно! — пронеслось в голове Артема. — Еще не все потеряно!!! Я еще смогу…»

— Артем!? Ты где? Слышишь? — в голосе друга проскользнуло нешуточное беспокойство.

— Да-да, — торопливо ответил Артем, стараясь звучать естественно. — Я скоро буду.

А затем сорвал маленький серый комочек, криво ухмыльнулся и с силой сжал деформированную руку. Хвостик мышонка дернулся раз, другой и безжизненно обвис.

Дан лежал на краю обрыва, укрытый заснеженными кустами и в бинокль разглядывал остров посередине озера. Рядом пристроился Любомир, его брат остался за кромкой деревьев, прикрывать от случайных взглядов. Еще раз оббежав каменистый берег острова, слегка засыпанный снегом, с редкими пучками сухой травы, Дан дал знак Любомиру отходить.