– Эдак ты их, благородие, – бубнит в бороду есаул, единственный осмелившийся приблизится к подполковнику. – Сколько живу, отродясь такого не видел. Токмо ты, барин, больше так не делай.

Алексей и сам хочет знать ЧТО он сделал. Бывший академик не то что видеть – даже читать о таком не мог. Это не симерийская магия, если вообще магия. После страшного ритуала Швецова мутит, он едва держится в седле. Командир сплевывает несколько раз тягучую слюну, но никак не избавится от мерзкого привкуса.

– Преследовать, – с трудом выговаривает штабс-офицер. – Нужно не дать им закрепится на высоте.

Теперь в воздухе начинают свистеть пули, но Алексей не обращает внимание на вялую перестрелку, погоняя коня. Ведь чем выше взбирается отряд, тем отчетливее видны поднимающиеся клубы дыма.

– Осторожно! – запоздало кричат симерийцы.

Увлекшись погоней, на самой верхушке пригорка казаки натыкаются на броневик. Да не обычный обшитый листами автомобиль, а настоящий, полугусеничный. Машина с завидной легкостью преодолевает все кочки и рытвины, выезжая по крутому склону прямо перед монархистами. Хлещет пулеметная очередь, несколько всадников и лошадей падают замертво.

– Все назад, – с горечью отдает единственную нужную команду Швецов. – Уходим в Ольхово.

Алексей холм покидает последний, обернувшись на последок.

"Будьте прокляты", – скрежещет он зубами, прежде чем пустить коня вскачь.

Теперь нет никаких сомнений – горит его родной дом.

Симерийское царство . Ольхово.

26 июня 1853 г. (6 день войны) Ок. 4 — 30

В предрассветное время улицы почти пусты. Лишь немногие ранние пташки, привлекаемые громкими спорами, подходят к опутанному колючей проволокой забору. Никто однако не решается пробраться внутрь, не смотря на истеричные восклицания. Встав на цыпочки можно увидеть пустой, покрытый палой листвой и ветками двор да длинный деревянный барак. У очень широких ворот строения как раз стоят на часах несколько солдатиков в белой форме.

– Ну наконец! – громко объявляет мужчина в штатском, всплескивая руками.

Тучный незнакомец все метался перед бараком, криком что-то доказывая молчаливым военным. Из глубоко натянутого картуза торчит нос картошкой и усы-щетки, обвислые бока перетягивает припудренный мукой фартук.

За оградой визжат колеса тормозящего мотора и мужчина торопится встретить гостей.

– Отец родной, – бросаясь к автомобилю, сокрушается он, открывая дверь и подавая затянутому в строгий черный сюртук человеку руку, — не гневитесь, что рано так. Но мне хлеб пора развозить, а енти...

Опираясь на трость и руку простолюдина, из машины выходит сам граф Малахов. Поднятый с постели, он однако мгновенно реагирует на призыв, примчавшись даже не дождавшись утреннего кофе. Граф одевает на голову цилиндр и оглядывается.

– Батюшка, они же будто басурмане, – продолжает жаловаться мужчина, не иначе памятуя солдат, – я к ним по симерийски, они только отмалчиваются.

— Ничего-нечего, — успокаивает его Малахов по отцовски. – Идемте, голубчик, сейчас склад откроют.

Стоящие на карауле оказываются детьми из кадетских корпусов. Присланные в Ольхово юнкера разновозрастные, а эти совсем безусые. Куда только армия смотрит? У этих юношей помимо усов в голове нет ничего, а их в самое пекло.

– Открывайте, – строго велит граф, приблизившись к складу.

Стоящий по стойке смирно солдат вытягивается еще сильнее, хотя казалось бы куда дальше.

– Никак нет, ваше сиятельство, — заливаясь пунцом и с запинкой лепечет юнец, не сходя однако с места.

— Что значит "нет"?
– - с улыбкой Малахов обменивается с мужиком ироничными взглядами. – Молодой человек, – без крика, как можно более спокойно продолжает он, – это продовольственный склад и он принадлежит городу, а не армии. Так что открывайте и дайте мне накормить людей.

Винтовка, слишком тяжелая для детской руки, трясется, на лице юнкера выступает испарина. Он с трудом сглатывает ком, под взглядом старшего робея возразить, но с места сойти и не думает.

К счастью раздается стук копыт кавалькады и внутрь двора влетает отряд драгун. Перед Малаховым спешивается возглавляющий отряд Алексей Швецов. Осунувшийся и очень уставший, подполковник выглядит заметно постаревшим. Вот даже в волосах за последние только сутки прибавляется седин.

– Господин Алексей, осмелюсь предположить это безобразие дело рук младших чинов и к вам отношения не имеет, – нарочито громко, привлекая внимание говорит граф. За забором постепенно народу прибавляется и суть спора на счет продуктов вызывает пчелиный гул. – Не могу поверить, что бы офицер Симерии ограбил собственный народ.