Наконец, Гранд со стуком опускает стакан и без лишних стеснений издает отрыжку.

– Джентльмены, – отточенным, будто отрепетированным движением разглаживает пышные усы, – все мы знаем, зачем тут находимся. Не будем терять лишнее время. Я хочу скорее разработать план штурма. Генерал Саммерс, – Ли подтягивается, – вы долгое время командовали осадой, хотелось бы выслушать предложение.

Генерал-майор как раз ждет предложения, имея наработки. Он подходит к карте, постучав указкой по Федоровке. Пунктиры зданий победоносно венчают синие флажки готского контроля.

– Я предлагаю коренным образом изменить тактику. Ранее, мы били артиллерией на широком участке, не нанося существенного ущерба. Поднимающаяся в атака пехота и бронетехника встречала практически неповрежденные огневые точки и укрепления противника. Наши неудачи связанны прежде всего с высоким магическим потенциалом. Дабы преодолеть преимущество осажденных, мы должны сконцентрировать огонь всей артиллерии на узком участке фронта. Плотный обстрел не отобьют даже ольховские маги. После того, как участок будет буквально срыт с земли, остатки зачистят штурмовые группы при поддержке танков. Вместо того, что бы наступать плотными массами, мы будем выдавливать Швецова с каждого квадрата.

Отчеканив на одном духу, Ли отходит от карты, застыв по стойке смирно. Гранд размышляет несколько секунд, кивая и под конец довольно крякает.

– Прекрасно. Через три дня подойдут основные резервы, тогда мы и пойдем на штурм. Атакуем всеми силами, сразу с четырех направлений.

Ошарашенный Ли открывает рот и не в силах произнести даже возмущения, задохнувшись от нелепости услышанного. На дворе 19 й, век, а не Готско-Гаэльская война. Это сотню лет назад армии выходили на голое поле, идя в бой маршем плотными колонами. Сейчас не время и не место нестись галопом и размахивать саблей.

– Что-то не так, генерал, – маршал, скрипнув стулом, поворачивается.

– Но, сэр, – Ли ослабляет давящие на горло пуговицы и сглатывает ком, пытаясь успокоиться, – потери при подобной атаке будут чудовищны...

– Не смейте говорить о такой ерунде! – Гранд брызжет слюной, трясясь, будто заводная кукла на шарнирах. Он встает и грохает кулаком о стол. – И вы забываете о храбрости и самоотверженности готских солдат! Не смотря ни на какую дьявольскую магию, они преодолеют и огонь и пули! Мы возьмем Ольхово, клянусь вам, сэр!

Крик взбесившегося командующего погружает штаб в молчание. Гранд, наоравшись вдосталь, кулем падает обратно. Он откидывается на спинку и довольно посмеивается.

– Хотя я готов вас понять, – маршал говорит менее резко, активно размахивая плохо слушающейся рукой. – Не стоит переживать. В первом эшелоне пойдут туземные войска и расчистят дорогу. Мы же не станем жалеть каких-то дикарей, правда?

Скребучий смех маршала никто не поддерживает.

Выйдя на свежий воздух, Ли садится на ящик у пушечного лафета. Не обращая внимания на суету солдат вокруг, генерал долго и пристально смотрит на Ольхово. Проклятый город, а Швецов еще хуже. Хотя ... Симерийский офицер трижды безумец, но на своей земле. А они, что тут делают? Саммерс вспоминает первые дни войны и людей, отказавшихся стрелять. В угаре предстоящих боев Ли считал всех предателями и презирал, как трусов. Но так ли они не правы?

– Где эти чертовы сигареты, – слышит Ли голос, вперемешку с руганью.

Проходящий мимо Джон Браун недовольно пыхтит, по несколько раз проверяя многочисленные карманы. На землю летят коробки со спичками, какие-то скомканные бумажки и мусор, но вожделенный табак так и не обнаруживается. Сжалившись над артиллеристом, бригадный генерал протягивает одну из сигар.

– О! Спасибо, вы мой спаситель, – Джон причмокивая прикуривает от зажигалки Саммерса.

Джон из-за обильного тушка неуклюже опускается на землю, опершись спиной о пушечное колесо. Полковник некоторое время молча курит, выпуская клубы дыма и изредка покашливая – к сигарам не всяк привыкший.

– Ваш план был идеален, – как бы невзначай роняет Браун. Словив скептический взгляд генерала лишь посмеивается, тряся обвислой грудью. – Правда. Гранд просто старый дурак и не нужно так удивляться. Я служил под его началом еще совсем мальчишкой. Пятый кавалерийский, командировка в Южный Сахар. Чертов ад. Жара, дикари, а хуже всего Гранд. Каждая победа и восторженная ода в Стэнтонских газетах обходились ничем не оправданными потерями. Его отстранили, а не с честью отправили на покой. В конце концов даже парламент не мог молчать, гробы из Сахара не умещались на паромы. В толк не пойму, зачем его прислали ...

Зато прекрасно понимает Ли. Тот-то старик маршал двигал губами, а говорил серый кардинал Ольховской компании. Агент АНБ. Теперь картина яснее некуда. Опальный маршал не станет задавать вопросов и пошлет войска на убой лишь бы взять город к сроку.

– Ты ведь прикроешь нас, Джон? – с мольбой говорит Ли. – Когда мои мальки пойдут на приступ, твои пушки справятся?

Саммерс ожидает увидеть улыбку и уверенное "так точно, сэр!" или "черт подери, мы зададим им трепку!". Вот только артиллерист молчит да курит, посматривая на Ольхово.