Добивали раненых степняков, и заметили, что этот, вроде как, из важных. А раз так - допросить! И потащили степняка к начальству.

Когда Журмей заткнулся, Рид помолчал еще пару минут. А потом просто повернул к степняку свой родовой перстень с гербом.

– Маркиз Торнейский. Не слышал обо мне? Не доводилось?

Журмею и кровопотери хватило с лихвой. И помяло его неплохо, а уж от такого известия...

Степняк, почти как благородная девица, ушел в глубокий обморок.

***

Из обморока кан-гара вывели не нюхательными солями. Идеальный вариант - приложить к голой коже тлеющую головню и подержать пару минут. Вскочил, как миленький, и взвыл на половину лагеря. Рид покачал головой.

– Побеседуем?

Вот теперь степняк согласился беседовать. И в следующие полчаса выдал Риду те военные тайны, которые и без него все знали.

Каган Хурмах решил завоевать себе кусок Аллодии и объявил Великий Поход. Всего с ним отправилось сорок тысяч степняков, не считая обоза. Конкретно сюда, к Равелю, в авангарде, двигалось семь, под командованием кал-рана Мурсуна.

Еще три тысячи отправилось вверх по течению Интары под командованием кал-рана Арука и кал-рана Давеля...

– Кого?
– насторожился Рид

– Кал-рана Давеля, - степняк только что не обгадился, но был близок к тому, чтобы испортить шаровары. Рид выглядел так, что мог приказать и башкой в костер сунуть. И приказание мигом было бы исполнено.

Рид принялся расспрашивать дальше.

Выяснилось, что - да. Давель тот самый, кал-ран Ренар Давель, аллодиец, один из приближенных кагана, вроде как он ему очень помог...

Особых подробностей степняк не знал, но Риду и того хватило. Якобы, с помощью кал-рана Давеля взяли и Инкор, и Доран... что-то он там намутил. Или подговорил кого, или еще чего...

А вот к Ланрону негодяй пока подхода не нашел, Ланрон пока еще держится.

Степняки идут вслед за авангардом. Все тридцать оставшихся тысяч. Ладно - двадцать пять, если вычесть всех, кто пошел отдельными отрядами. Авангарды, арьергарды...

Рид подумал еще пару минут.

И что делать с этим шакалом? Повесить - или по-простому, головенку долой? По законам военного времени?

И можно бы, но... чего самому-то мараться?

– Выкинуть его отсюда прочь, - приказал Рид кстати оказавшемуся рядом Джоку.

– Командир?
– не понял Джок.

– Вывести на вал, дать пинка - и пусть летит к своим, - понятно объяснил Рид.
– Так надо.

– А может...

Сколько миров, а жест универсальный. Пальцем поперек шеи. И ведь всем все понятно!

Рид вздохнул. Ладно, пусть уж его.

– Сегодня отправишься чистить нужники, чтобы не препирался с командиром. Мне надо, чтобы этот шакал рассказал своим, кто здесь стоит. Кто сопротивляется. Понял?

Джок кивнул.

А, ну раз так...

– Как скажете, командир. Нужники, так нужники, сейчас и начну.

И гигант легким движением подцепил степняка за шкирку.

Рид пронаблюдал за полетом 'степной ласточки', и кивнул Стивену.

– Прикажи поднять мое знамя.

Заяц бился на ветру, дрожал, и казалось, что он собирается убежать. А вот не дождетесь!

Те, кто близко знакомы с белыми пушистыми зайками, знают, что не так уж они и беззащитны. И когти у них есть, и даже смертельные случаи бывали, когда заяц, защищаясь, распарывал противнику живот или кровеносную жилу.

Первым заяц не нападет. Но кто его схватил, тот сам и виноват.

И словно в ответ на знамя из полусумрака рассвета донесся злобный крик кого-то из степняков. Рид довольно улыбнулся.

Никуда вы от меня не денетесь, голубчики. Еще и каган придет...

***

Кал-ран Мурсун, узнав о возвращении кан-гара Журмея, не преисполнился милосердия и восхищения, а приказал подать Журмея пред свои очи.

И получил его.

Потрепанного, ободранного, исцарапанного, раненного в ногу - и с бо-ольшим четким отпечатком сапога на заду.

Хорош!

И это кан-гар!

Судьба Журмея была решена в единый миг, но сначала...

– Ты был в плену?

– Да. Пощади, кал-ран! У меня важные вести!

– Какие же?

– С ними - Черный Волк!

Мурсун оказался покрепче. В обморок падать не стал, с другой стороны, и Торнейского рядом не оказалось.

– Маркиз Торнейский?

– Д-да...

– Ты его лично видел?

Журмей закивал.

– Как тебя сейчас, кал-ран. Он спросил, зачем мы пришли...

– И?