Несмотря на то, что похмелье уже совсем прошло, а день за окнами звал «выйди, прогуляйся по солнышку», Гате очень не хотелось тащиться в магазин, чтобы потом волочь что-то тяжелое обратно. Да и не стоило отрываться от рассказа, когда вдохновение увлекло ее так, как уже давно не увлекало.

Она открыла поисковик, нашла сайт доставки еды, которой изредка пользовалась. Продиктовала оператору что вспомнила из каких-то предыдущих заказов. Салат с креветками — да; лапша вок — отлично; десертов не надо, нет, спасибо; и конечно, пицца, разве без нее вечер будет полным?

— Ожидайте курьера в течение часа, — сообщила оператор.

Желудок захотел, чтобы это время было поменьше. А память (вечный хитрец) уже после того, как Гата отключила связь, подсказала, что завтра на работу и что заказ стоило бы удвоить: пусть еда в доме была еще и на завтрашний вечер.

Гата умела договариваться с вечно хихикающей памятью вечно загруженного городского человека, живущего в суматохе современных скоростей: кто-то что-то всегда забывает, как-то вспоминает когда-то в неподходящее время, когда можно не сделать, но отложить сделать потом. Ничего страшного и сейчас — завтра вечером на работе она соберет на этаже с ресторанным двориком себе пакет готовой еды на ужин и не останется голодной.

Ожидая курьера, она почитала в интернете статьи психологов на тему детских страхов. Конечно, основная масса информации была о том, как какой-то психолог предлагал свою новую волшебную методику по борьбе с этими страхами, но Гата отыскала и выписала на бумажку несколько понравившихся ей идей для будущего сборника детских пугалок. Лидировал в списке страх темноты, кишащей воображаемыми чудовищами.

Когда в рассказе мальчик на кладбище уже поднял случайно найденную палку, когда он уже встал напротив страшной тени, из-за которой ему не удавалось пройти по дороге к воротам, — в этот момент раздалась трель домофона.

— Доставку заказывали?

Гата нажала на кнопку, впуская курьера в подъезд.

А сколько ему подниматься? На лифте он или пешком?

Глупые вопросы, но они заставляют ее топтаться в коридоре и нерешительно дергаться то к комнате, то к кухне, то обратно в прихожую.

Вот ведь дурацкое занятие — ждать курьера! И не хочется стоять столбом посреди прихожей, и нет такого важного дела нигде в другом месте квартиры, чтобы оно заняло буквально несколько секунд и чтобы оно могло быть прервано буквально в любой миг. И ты такой, как бы мимоходом вышел, как бы ты занят чем-то серьезным, а курьер — это так, мелочь, и не очень-то тебе нужен.

Гата решительно запретила себе метаться. Не любимого же человека после долгой разлуки она встречает. Не подходит сейчас уровень ее волнения под ситуацию (волнение и так накатывает всегда несоразмерно, но с курьерами это почему-то особенно заметно).

Сейчас он придет. Дверь она приоткрыла, значит, он постучит. Она примет коробку, надо заплатить — вот деньги. Вроде без сдачи. А сколько она должна ему отдать? Где это посмотреть? Неужели, негде?.. Да! Она же делала заказ по телефону, а не по интернету! Что же теперь? Где взять точную сумму?!

«Он же сам скажет. Или у него будет накладная», — приструнила себя Гата.

На лестничной площадке по-прежнему было тихо. Гата замерла на пороге.

Наконец, в дверную щель пролез нарастающий звук шуршания и скрежета. Гата насторожилась — звук был такой, словно бы всю лестницу завалило пустыми пластиковыми упаковками, и сейчас по ней полз как минимум крокодил, а все упаковки трескались, ломались, сплющивались и пронзительно хрустели под его брюхом.

Неужели у курьера столько пакетов? Нет, не может быть. Гата не так много заказала…

Она невольно отступила от порога.

Шуршание и скрежет поднимались. Когда они добрались до площадки и сменились сосредоточенным сопением, Гата заставила себя выдохнуть и успокоиться. Это ей, наверное, с остатков похмелья всякое мерещится.

Она уже шагнула обратно к двери, уже взялась за ручку, желая высунуться и сказать курьеру, что ему сюда — как вдруг светло-зеленая краска подъезда в полосе между дверью и косяком рассеклась серыми полосами. Они зашевелились, словно длинные пальцы голодного человека над тарелкой с нарезкой ассорти: что бы взять первым — ветчину или сыр? или и то и другое?

Страх заставил Гату стиснуть холодную дверную ручку, вжать голову в плечи и вцепиться взглядом в движущиеся по стене полосы. Вот они все одновременно замерли, потом тень уплотнилась, увеличилась, полосы стали шире.

В проеме совсем потемнело — и дверь с силой потянуло наружу.

Гата лишь сильнее вцепилась в ручку. И вместо того, чтобы сбросить с себя разом накатившийся страх (он ведь иррационален и глуп! что же это такое! всего лишь курьер!), она подалась вперед, через порог.