Когда, наконец, мы взялись за дело, на наши головы полетели шишки со всех сторон Мы купили четыре обогревателя во влажный и холодный подпал, и тут же пришел пожарный инспектор, словно караулил нас под дверью, и оштрафовал на десять рублей. Мы выбросили обогреватели, но в "Незабудке" прорвало трубу, и от сырости расплодились блохи, и санэпидстанция тоже наказала нас материально, а за ней -- опять пожарный: он сказал, что от сырости портится электропроводка. Организации, которым дано право выписывать квитанции, открыли в подвале золотое дно, индейское Эльдорадо, еще одну страну дураков. Нас штрафовали за то, что мы не вывешиваем флаг по праздникам; за то, что над нашими окнами грязно; за то, что под дверью мочатся, а мы не показываем туалет в двух шагах; за то, что кошки превратили подвал в кладбище... А обнаглевший пожарный сначала подарил нам электрочайник, а потом оштрафовал за то, что мы им пользовались. Он долго извинялся, но ничем не мог нам помочь -- горел план. С тех пор реставратор ходит с чайником наверх и наливает пивом: от безделья он стал потихоньку спиваться.

Однажды мы облили из огнетушителя пожарного, который никак не мог погасить вечногорящий план, санэпидстации подарили конского возбудителя в бутылке из-под коньяка, а начальнику ДЭЗа показали "небо в алмазах". И все от нас отстали, словно и не было таких организаций. И мы зажили спокойно и радостно, общаясь с администрацией через кассиршу Таиру два раза в месяц.

Вообще, мы с реставратором очень скоро поняли, что в этом пришибленном городишке весь командный состав увлечен игрой "Не сделал сам -- спроси с другого". Суть игры вот в чем: нее участники окружают ведущего -простака-дурака -- и стараются сесть ему на шею. Если же он награждает их пинками ответно, то все разбегаются в поисках другого простака. Второе правило гласит, что нельзя владеть простаком единолично, но и нельзя садиться таким дружным колхозом, что простак подхватит грыжу через два шага... Последнее, правда, редко соблюдается: простаков -- пруд пруди, знай только пробивай для них ставки.

Я лезу в подвал и вижу, что стеллажи для книг, которые мы заказали плотнику пустить по всем стенам, и заплатили пятьдесят рублей из своего кармана, почти готовы. Реставратор читает книгу в зеленой плесени и отхлебывает пиво из горлышка чайника.

– - Привет, -- говорит реставратор.
– - О тебе никто не спрашивал.

– - Я в этом не сомневался, -- говорю я.
– - В субботу встретил начальника, так он от меня убежал, чтобы я чего-нибудь не попросил.

– - Он уже и сам не рад, что связался с этой библиотекой.

– - Почему ты не расставляешь книги по полкам?

– - Жду тебя, -- говорит реставратор.
– - Ты же будешь составлять опись и должен знать, где что стоит.

– - Я начну сразу, как только художник вырежет штампы для книг и у нас будут деньги, чтобы с ним расплатиться. Кстати, Адам Петрович выпросил для нас каталожный ящик в городской библиотеке.

– - Он хороший человек, -- говорит реставратор.

– - Единственный коммунист в этом городе, который еще не прекратил свой партбилет в хлебную карточку, -- говорю я.

– - Может, бутылку возьмем?
– - предлагает реставратор.

– - Что ты читаешь?
– - спрашиваю я.

– - Апокриф какой-то. Только плохо видно: мыши гадят прямо на страницах. Возьми после меня -- интересно.

– - Лучше почитай вслух.

– - "Иисус сказал: Если те, которые ведут вас, говорят вам: Смотрите, царствие в небе!
– - Тогда птицы опередят вас. Если они говорят, что оно -- в море, -- тогда рыбы опередят вас. И если говорят, что -- в земле, -- не верьте им, потому что там царствие кротов. Но царствие внутри вас..."

– - Что тут интересного? Банальная истина, что только в душе я себе хозяин.

– - Давай позвоним предпенсионеру и спросим, где его царствие.

– - Он за себя-то работать не хочет, а ты еще требуешь, что бы он вытянул работу Христа на общественных началах. Вот будет субботник, тогда и спроси.

– - ..."И еще сказал: Наступят дни -- вы будете искать меня. Вы не найдете меня".

– - Не про нас. Да и вообще мура все это. И так ясно, что надо делать, без всяких учителей.

– - Я, наверное, сегодня нажрусь, -- говорит реставратор.
– - Составишь мне компанию?

– - Шел бы ты к "плотникам", -- советую я.
– - Стал бы их идеологом, раз у тебя мозги чешутся.

"Плотники" -- это ансамбль песни и пляски допризывников при районном отделении ДОСААФа, набранный из учащихся столярного ПТУ. Они считали, что советская экономика вот-вот развалится, и били всякого, кто отказывался покупать рыбные котлетки и томатную пасту. Райком боялся с ними связываться, чтобы не выглядеть поборником экономического развала...

– - Малолетние кретины, -- говорит реставратор о "плотни ках".
– - Зачем строить столярное ПТУ в городе, где нет ни од ной мебельной фабрики?

– - Вот именно за этим, -- говорю я и иду к выходу.

– - Посиди, -- просит реставратор, -- тошно одному напиваться.

– - Меня, наверное, скоро в армию заберут.

– - А библиотека?
– - спрашивает реставратор.
– - Я один не вытяну. Я вообще один ничего делать не умею, даже зайцем в автобусе ездить. Меня не учили.

– - Библиотека будет гнить дальше, ждать следующего предпенсионера... И я думаю, нам ее все равно не спасти, все равно ее зальет дерьмом из "Незабудки" или крысы доедят. И если я еще что-то делаю, то только потому, что мне в детском саду вдолбили: всякая работа в нашей стране -- почетна, даже бесполезная, -- говорю я и выхожу на свежий воздух. Настроение мое совсем падает, и хоть как-то поднять его может одна Марина, потому что с ней не надо притворяться и предъявлять себя с отдельных удобных и выгодных сторон, как бракованный товар или социалистический реализм. В нее хочется вылить себя целиком со всем дерьмом и розами.