Но Гарфанг расслышал…

— Сегодня вечером ты мне нужен, — сказал голос.

Он его сразу узнал: жесткий, желчный, волевой… и вежливо-ледяной! Но он не мог сказать, откуда он доносился. Все столики вокруг были заняты, а за столиком, где сидел Педро Суарес, шумела пьяная компания.

— Сегодня вечером у Пантанелли будут играть «Хрустальную башню». Мы отправимся туда, чтобы посмотреть, как Крик-Крок похитит героиню.

— В который час?

— Спектакль начинается в девять часов. Крик-Крок сделал заказ на третий акт. Значит, около одиннадцати. До этого там народа не будет.

— Одиннадцать часов подходит. Тяжеловато три часа высидеть на пьесе Холдона!

— Написанной его клоуном Уинстропом!

Шумели студенты и артисты, которых угощал Педро Суарес.

— Вы тоже пойдете, Дон Педро?

Аргентинец расхохотался:

— Я в театр? Там разве можно выпить? Нет? Я лучше посижу в каком-нибудь кабаре. Потом расскажете мне, что сделал ваш мертвец в рединготе, хотя, впрочем, мне все равно. Будто он не может похитить танцовщицу здесь, в «Пингвине Скандалисте»?

Послышались крики. Несколько девиц заявили, что нельзя искушать судьбу и говорить такие вещи.

В этот момент Гарфанг почувствовал легкий удар в бедро и увидел бумажный шарик, попавший в него.

Девушка в этот момент пялилась на красавчика-блондина, который кружил в вальсе одну из ее подруг. И не заметила, как Гарфанг развернул послание.

Его виски покрылись крупными каплями пота.

Сегодня, одиннадцать часов, у Пантанелли, как в прошлый раз.

Записка была написана печатными буквами.

Гарфанг скатал бумажку, сделал вид, что вытирает рот, и проглотил ее.

— Вы уходите? — спросила девица, притворившись огорченной, потому что блондин подмигнул ей.

Гарфанг разменял одну банкноту и вручил рыжей девушке фунт.

— Шик, — обрадовалась девица. — Может, увидимся у Пантанелли? Туда пойдут все. Если встретимся, можно будет потом выпить.

Гарфанг покинул заведение. Щеки его горели. Дождь и ветер немного охладили его. Он быстро двинулся вперед по мокрым тротуарам.

На уровне Теймс-Туннеля он собирался сесть на автобус до Бермондси, чтобы доехать до центра Лондона. Вдруг на его плечо опустилась чья-то рука.

— Следуйте за нами в участок и не рыпайтесь, — прозвучал суровый голос.

Три агента в штатском, один из которых был инспектором, встали по его бокам.

— Глянь-ка, Смитерс, есть ли у него оружие, — сказал инспектор.

Гарфанг спокойно позволил себя обыскать. Револьвера у него не было, но агент нашел пачку банкнот.

— Вот те на, у типа полно денег! — воскликнул полицейский.

Инспектор взял купюры, рассмотрел их и улыбнулся:

— Сейчас посмотрим что к чему.

— Я имею право знать, почему меня арестовывают, — сказал Гарфанг.

— Да потому что, — отмахнулся полицейский, — придется нам объяснить, как в ваш карман попали банкноты, номера которых совпадают с номерами купюр, украденных в Мидленд-Банк.

— Проклятье! — проворчал Гарфанг и позволил надеть на себя наручники.

— Хорошо, — сказал инспектор. — Все, что вы теперь скажете, может быть использовано против вас. Я обязан сообщить вам это.

— Тогда, инспектор, — усмехнулся Гарфанг. — вы взмокнете, когда я кое-что вам сообщу.

Мимо промчался автомобиль с шумными гуляками.

— Что это? — послышался голос из автомобиля.

— Бедняга, который попался, — раздался женский голос. — Смотри-ка, этот тип сидел за соседним столиком с рыжей Тилли.

Гарфанг поднял глаза и увидел, что на него устремлен тяжелый взгляд Педро Суареса. Потом агенты увели его.

— Куда везем его шеф? В участок Уоппинг-Стейшн? — спросил один из агентов.

Инспектор задумался.

— Действительно, это ближе, но надо пересекать реку.

— Лучше туда, — сказал Гарфанг. — Не хочу, чтобы народ видел меня в таком виде.

— Ваше право, — заметил инспектор, — мне только лучше. Только ведите себя прилично.

— Хорошо, — ухмыльнулся Гарфанг, — зовите пароход.

Агенты расхохотались.

— Хорошее настроение полезно, — подмигнул ему один из полицейских, — и сразу начинайте давать показания. Это расположит к вам и судей, и полицию.