Она приподнялась и провела губами по его груди, животу и остановилась возле члена. Посмотрела на Веню.

– Не бойся, – улыбнулся он, – он будет рад твоему ротику. Повернись ко мне попкой, и я не дам тебе заскучать.

Она взяла его в рот, мягкого и податливого, солоноватого на вкус, и он стал твердеть на глазах. Возвращаться к жизни.

Веня провел всеми пальцами по ее складкам и остановился на попке. Ева охнула. Некстати вспомнились все рассказы Ники.

«Я хотел сделать это с тобой», – сказал сам Веня.

Неужели сделает?

Он мягко водил подушечками пальцем по ягодицам, вызывая мириады мурашек на ее коже. Вынуждая ее покачивать бедрами, поддаваясь следом за его рукой.

– Страстная, – прошептал Веня, – ненасытная… Я знаю, как сделать так, чтобы ты забылась, Ева. И я это сделаю…

Она глухо застонала, когда два его пальца оказались в ней, а большой поглаживал попку.

– Глубже, – сказал он, поддаваясь к ней бедрами.

Член вошел в глотку, головка скользнула по небу. Ева проглатывала и выпускала его, водя по окрепшему стволу обеими руками.

Ее тело от настойчивых прямолинейных ласк снова взмокло и изнывало, предвкушая. Она всегда немного стеснялась своей гиперреакции на секс. Всегда стонала так громко, что уши закладывало, всегда выгибалась и дрожала от проникновения так страстно, что приходилось сдерживаться. Никто не говорил ей, что это нормально, никто из ее мужчин не хвалил и не поощрял ее.

Ей часто хотелось напора и грубости вместо ласк, но она боялась сказать об этом прямо партнерам, которые, казалось, засыпали у нее между ног, двигаясь медленно и аккуратно.

Веня действовал жарким тараном, и после даже освободил руку, схватил ее волосы и стал насаживать ее рот на свой член. И Ева впервые поняла, что хотела именно такого обращения, но не представляла, как смогла бы рассказать об этом мужчине.

Веня не причинял ей боли, но действовал грубо, жестко, пока имел ее рот. Он словно проверял ее, и она хотела бы сказать, что хочет и готова к большему, но сейчас было не время для разговоров.

Может быть, потом. Если у них будет это потом.

– Хочу кончить в твой рот, но еще сильнее хочу твою задницу.

Он потянул ее лицо к себе, по-прежнему намотав локоны на кулак, впился в покрасневшие, припухшие от минета губы.

Потом спросил с обескураживающей прямолинейностью, хочет ли она его рот на своей киске или можно переходить дальше?

Она хотела дальше.

– К черту прелюдию, – повторила она.

Его глаза вспыхнули. Он словно не верил, что она, правда, тоже такая. Что ей нравится то же, что и ему.

– Тогда вставай ко мне своей попкой, широко разведи ноги. Голову положи на руки. И расслабься, малышка. Дай мне сделать тебе хорошо.

Она исполнила. Это была, пожалуй, самая бесстыдная ее поза, хотя она и мало отличалась от той на столе. Но пикантности ей добавляло то, что он собирался с ней сделать и куда войти.

Зашуршала упаковка презерватива. Ева чувствовала прохладу между широко разведенных ног, где все горело от предвкушения.

Веня снова провел рукой по влажным складкам, а головка члена уперлась выше, надавила, посылая по телу спазмы удовольствия, граничащего с болью. Она напряглась, и Веня снова надавил ей на поясницу.

– Нет, не сжимайся. Прогнись. Откройся передо мной. Ты делала уже это?

Ева покачала головой.

Было странно признаваться, что она не могла предложить своим мужчинам этого сама. Ника говорила, что все парни в восторге от такого вида секса, но почему с серьезной, строгой Евой-отличницей они не хотели заниматься им. А сама она не могла предложить им это.

– Моя попка, – прошептал Веня, поглаживая ее киску. – Только моя.

Ева прогнулась в пояснице, как он просил. Снова ощутила давление, уже знакомое, но не испугалась, заставила себя не задерживать дыхание. Сосредоточилась не на боли, а на крупицах удовольствия, которого потом будет больше, как обещал тихим жарким шепотом Веня, пока медленно проникал в нее внутрь, расстегивая мышцы.

Его пальцы порхали по клитору, и Еву разрывало от ощущений.

А потом стеснение пропало, Веня оказался внутри. Жжение и неприятные ощущения пропали совсем.

На смену пришел только чистый экстаз.

Она застонала в голос, освобождая свои желания и то, какой природа и создала ее. Веня стал аккуратно двигаться, позволяя ей привыкнуть.

Она выгнулась, еще сильнее раздвигая бедра, позволяя пальцам проникнуть в киску. Двойное трение возносило к небесам, заставляя кричать от наслаждения.