Шрифт:
Экстаз длился и длился, внутри все содрогалось и сжималось. Начавшись, оргазм и не думал прекращаться, к тому же Веня двигался все быстрее.
– Не могу, – процедил он сквозь зубы, – не могу… Ты слишком сильно меня заводишь.
От этих слов Ева вспыхнула и сгорела во второй раз в его руках, и он кончил одновременно с ней, вздрагивая всем телом.
Он аккуратно вышел из нее, и рухнул рядом. Ева вытянула дрожащие ноги, дыхание было частым, как у кошки в автомобиле. Удовольствие было вычерпано из ее тела до дна. Она, наконец, получила его в полной, почти безграничной мере.
Его было так много в процессе, что теперь и не требовались поглаживания или поцелуи. Достаточно было слышать шумное дыхание мужчины рядом, его запах, смешавшийся с ее запахом.
– А ты материлась, – произнес довольный Веня.
– Правда? – удивилась Ева. – Когда?
– Когда кончала. Не красней, Ева. Ты чудо. Ты такая… настоящая.
Она засмеялась и закрыла лицо руками.
Глава 5
– Как успехи, Веня?
– Ну… У меня был самый охрененный секс в жизни.
Пауза на том конце трубки.
– Это я и так по голосу слышу, – отозвался Кира. – А сказать-то ты успел ей до того, как все произошло?
Настал черед Вени молчать.
– Веня, – вздохнул Кира. – Этот секс может стать последним в твоей жизни, если ты не скажешь ей правду.
– Да как ей это сказать?! – взорвался Веня. – «Привет, я собираюсь снести твою чертову библиотеку и построить на ее месте торговый центр»?!
– Как ни скажи, но именно это ты и собираешься сделать. А значит, она должна узнать это от тебя. Хуже будет, если узнает от других. Хер ты ее вернешь или убедишь, что не знал этого с самого начала. Ты решил как-то задачу?
– Повесил жалюзи в ее библиотеке, – мрачно отозвался Веня.
– Зашибись, – кивнул Кира. – Они хорошо оттенят руины. Веня, ты дурак?
– Я нашел дом, Кира. Туда можно перевезти книги, но вся эта тягомотина с государственными чиновниками…
– Ага, она затянется и дольше, чем на два дня. Ты должен сказать ей правду. Если не хочешь потерять. Или если еще хочешь вообще с ней секса.
Веня хотел. Веня уже хотел ее, хотя отвез Еву обратно в библиотеку четыре часа назад. А сам умчался оббивать пороги кабинетов. Конечно, деньги ускорили дело. Значительно ускорили, но все равно недостаточно.
К тому же ему постоянно названивал со стройки. Пора было обносить участок забором. И библиотека должна была оказаться внутри этого участка.
Веня выторговал два дня.
Но два дня до того, как начнется снос. А до этого нужно было время на то, чтобы вывезти книги, архивы и оборудование, если таковое имелось в этом ветхом здании. А времени как раз не было.
– Давай, Веня, – услышал он в трубке голос Аси. – Признайся ей сразу, а не как в тот раз.
– В какой «тот раз»? – сразу отреагировал Кира.
Веня покачал головой. Ася, Ася, так выдать их с головой.
– Веня, – прорычал Кира. – Так пока я сидел в машине и ждал, ты…
– Да, – честно признался Веня. – Не смог сдержаться из-за ее халатика. И голых ножек.
– Заткнись, пожалуйста. Прямо сейчас заткнись, – отрезал Кира. – А не то я вернусь и проверну тоже самое с твоей библиотекаршей.
– Только посмей! – взвизгнула Ася.
– Удачи! – крикнул Веня напоследок. – И сходите уже в музей, что ли. А то знаю вас, наверное, тоже из постели вообще не вылезаете.
– У нас медовый месяц, – ответила Ася. – Почему бы и нет?
– Ася, – простонал Веня, – как мне сказать ей правду?
– Представь, что ты ее больше никогда не увидишь, и начинай говорить. И желательно до того, как разденешь ее.
– Горизонтальные переговоры всегда удавались мне лучше.
– Наслышана, Веня. Так все, мне пора… Кира, ну дай хоть трубку положить…
Веня закатил глаза и сам нажал на отбой. Кира к нему совершенно не ревновал, хотя зачем тогда умолчал о том разе с Асей на кухне, Веня не знал. Может быть, потому что разговоры, в принципе, не были его сильной стороной.
Веня повел машину к библиотеке и припарковался в вязкой грязи уже через каких-то полчаса. Решения не было. Вернее, оно было – простое, как две копейки. Сказать правду.
Но правда не удавалась Вене с детства.
Кто разбил вазу? Кира, отвечал виновный Веня. Кто съел все варенье? Тоже он, говорил измазанный в малине Веня, хотя сам Кир валялся с температурой под сорок и даже не смог бы дойти сам до холодильника. Он доводил своей ложью родителей до белого каления. И это не изменилось, никуда не ушло, и сам Веня только вырос, а ложь и изворотливость и стремление всеми силами избегать правды остались.