– Кто с оружием, вперёд!

С оружием все, ещё полтора десятка автоматов рвутся в пекло. Игорь встал на пороге и смотрит, слышит, как Саша лязгает пулемётом.

Из окон второго этажа повалил дым – связь захвачена, но на первом стрельба – почему? И где добрая половина защитников? Игорь щелкает предохранителем, сдирая пальцы в кровь, стрельба умолкает.

– Вон они!

Что и где делал этот десяток солдат, почему только сейчас поспешил на помощь – им одним известно. Но они бегут к штабу.

Подвинув Игоря, на пол улёгся Саша, выдвинул сошки. Время замерло, Игорь зажал уши, успел подумать: «Бегут врассыпную». И ударил пулемёт. Набирая обороты, всё быстрее застучал под самым боком. Парни валятся на землю, их косит с фланга подчистую. Упали все, кто-то по своей воле.

Игорь подбежал к ним.

– Не двигаться, вы на мушке!

Один перевернулся на спину, взгляд ошалелый, Игорь стрельнул в землю. Раскидал ногами автоматы, заставил живых сползти в кучу, осмотрелся. Поздно вспомнил о вышках, сел на колено, но там уже сдались.

Посреди двора, страшный и могучий, с пулемётом на локте стоит Саша. Он медленно успокаивается, из бороды рвётся хрип.

– Потери? – Игорь остановил запыхавшегося бойца.

– Есть... не считали, но есть.

– Собери отряд, нужно зачистить, все углы проверить, – Игорь подтолкнул парня. – Давай-давай.

Прочесали периметр, никто не прятался, Игоря аж гордость взяла за бывших товарищей. Пленных заперли, перевязали раненых – в том числе и чужих. Как будто всё под контролем. Подбежал боец.

– Вышли на связь, тебя нужно!

Вместе ворвались к связистам, Игорь схватил наушник.

– Что... Что у вас?! Приём, – голос Крутова.

– Захватили, всё в норме.

– Они у ворот! Грозим порчей завода, пока притормозили, но готовятся на штурм. Если пойдут, не сдержим.

– Жди, Мишань, я всё сделаю.

– Конец связи.

Игорь положил гарнитуру, потребовал связать его с Новокузнецком.

* * *

Гловацкий видел сон, а какой – забыл. За дверью топают, хлопают дверьми, не давют вспомнить. Что такое? Ручка дёрнулась – заперто, тогда постучали.

– ЧП, все у главного! – и топот прочь.

Сонливость не уходит, информация воспринимается с трудом, только на лестнице пришло понимание: ЧП, чрезвычайное положение. И не то, в котором весь мир уже давно, а посерьёзней – конкретное, где-то под носом.

В кабинет Гловацкий вошёл последним, притворил дверь, никто на него не взглянул. Он замер у входа и вслушался в тишину. Всмотрелся – нет президента и военминистра, в хорошей компании опоздал Антон Валерьевич. За пустым креслом приоткрытая дверь, там мощнейший в стране координационный пункт связи, и оттуда слышны голоса.

Гловацкий всё-таки сел среди камней – никто не шевелился ровно десять минут, засёк по часам. Вошёл президент с видом таким, что побоялись вставать. Но голосом владел по-прежнему.

– Кто был за немедленный ввод солдат в Кемерово?

Гловацкий на том собрании воздержался.

– Не прошло пяти часов, а войска не могут войти, там угрожают лишить страну угля. А ещё мне звонит с нашей базы вшивый повстанец! «Я разобью ваши отряды и пойду на столицу!» С нашей военной базы звонит! – президент задохнулся. – И-их же мать!

Все молчат.

– Эти черти на проводе, а пока Виталя их забалтывает, мне нужно решение. Нам нужно решение!

Поднялся один министр.

– Необходимо время всё проверить...

– Нет его!

Встал другой, задел животом стол.

– Нельзя рубить с плеча, там же запасы...

Президент снова перебил.

– Знаю! И давайте решим, что важнее: ресурс или авторитет власти.

Молчат, слишком всё неожиданно. А Гловацкий впал в восхищение, такого он ещё не видел.

Вошёл генерал, суровый лысый мужчина, ещё не старый, с острыми морщинами и синим от бритвы лицом, которое, по наблюдениям Гловацкого, меняет оттенок ежедневно, и щёлкнул каблуками.

– Разрешите предложить. Отзовём Юрговскую бригаду, чтобы они успокоились. И она встанет в Топках, перекроет наглецам дорогу домой. Из Новосибирска двинем технику, я не верю, что бунтари настолько сильны.

– Хм...

– Но, товарищ президент, это уже война.

– А что, кто-то хочет решить это мирно? Предлагайте, пока можно.

Гловацкий кожей чувствовал, как вокруг бесшумно выдохнули, как успокоились стучащие сердца.

– Предложений, так понимаю, нет.

24