– У меня сотня человек здесь, мы зависим от города... Но предавать я тебя не буду. Лично всё сделаю, но остальных не втяну, извини.

– Это уже немало, спасибо.

Над горизонтом разлилась утренняя заря, кто сидел у окна – почуяли на лице свет, но не тепло. Пора было решать и решаться.

– В Абакан. Бояться нечего, у меня есть верные люди.

– У вашего сына их не больше?

– Не знаю, потому и еду в кузове.

Серёгу и пленного оставили, выехали поскорее, посёлок только просыпался. В зеркале долго был виден Алексей, он словно просил прощения. В жёстком кузове, разделив одну накидку, тряслись Шепелев с Багратом. Пахло зерном.

– Уже жалею, что согласился. Мешки только кажутся мягким. Ехал бы с комфортом в кабине, мне-то прятаться не надо.

Шепелев со смехом похлопал себя по бокам.

– А мне ничего.

– Ещё бы...

– Но давай о деле. Когда ты позвонишь хозяину?

– Отъедем подальше.

* * *

С этими повстанцами покоя лишился и Гловацкий. Никаких действий, только суета, но ни одной свободной минуты. О звонке по спецканалу доложил помощник.

– Отлично, что всё получилось. Сложности? Да, знаю, на то и был расчёт. Хорошо, дай ему трубку. Доброе утро. Именно так, это по моему приказу вы на свободе. Я представляю верхушку, что вы ещё желаете знать? Не имя же в самом деле, – Гловацкий рассмеялся. – У меня нет конкретной задачи для Вас, просто хочу дружить. Кстати, ваш сын уже связался с нашими. Сами знаете, чего он хочет? Ну тем лучше. У нас ещё не знают о провале вашего похищения, бригада экспертов вылетит к Саяно-Шушенской ГЭС завтра.

Гловацкий что-то долго слушал, кивал и начертил на бумаге странную сложную фигуру.

– Короче, так. Ты в моих интересах, но помогать могу лишь на своей территории, остальное сам. И Баграт, ему верь.

26

Мёдов совсем раскис. Дима с Максом, идя за ним, слышали, как он бормочет. Уже два часа шли не разбирая дороги. Наконец лейтенант завёл их в болота и ухнул в тину по колени. Вытащили, нашли сухой пятачок, развели костёр.

Мёдов только скинул обувь, больше и пальцем не пошевелил. Он молчит, глаза прячет. Дима свернулся в клубок и показал спину, дрожит. Макс плюнул на них, стал дёргать мох. Влажный, он совсем не горел. Рвал, жёг, раздувал до боли в щеках, и вот затрещал огонь. Мёдов, всё глядя в сторону, придвинулся ближе.

– Всё нормально?

Мёдов молчит. «Ладно, на это ты точно ответишь».

– Ты ошибся. И всегда будешь помнить.

Командир встрепенулся, сфокусировал взгляд.

– Да-да, – продолжал Макс, – всё по твоей вине.

– Что-о? – одними губами вывел Мёдов.

– И Ерёменко погиб! И Вася... Все погибли!

Перебор. Мёдов прокусил губу и вскочил. Макс отпрянул, не успел, командир швырнул его наземь, придавил коленом. Потянулся за оружием, Макс ухватил руку. От возни проснулся Дима.

– Щенок! Не смеешь!

Мёдов ударил кулаком, вырвался и вскинул автомат – дулом в зубы. Сзади бросился Дима, вцепился в оружие, завалил командира в траву и слетел кубарем, получив прикладом.

– Очнулись оба? – Макс и не думал подниматься, вытирал с лица грязь.

– Сукин сын... Ай да сукин сын! – Мёдов рассмеялся, опрокинулся на спину – в лужу, автомат на замочил – привычка.

– Меры экстренного возврата к жизни пропащего командира? Хорош, Смирнов, запишу благодарность в личное дело.

Дима понял, что его не пристрелят, и шумно выдохнул, подполз на четвереньках.

– Отряд, слушай приказ: привести себя в порядок, найти место для ночёвки. Какого хрена я вас в болото завёл...

– Есть, товарищ лейтенант! – просиял Макс. – С утра поохотимся? Следы видел.

Мёдов махнул рукой, с кислой миной надел мокрую обувь. С новыми силами из топи выбрались быстро, но дальше ноги не шли, потому встали тут же.

– Здесь бы зерно сажать, – Дима дёрнул жёлтый сорняк, такие простирались до берёз.

– А ну гляди! – ткнул в них Макс. – Дым?

Не понять, уже темнеет, на сером фоне струйка дыма может и мерещиться.

– Да, как будто... – щурится Мёдов.

– Ох! – втроём одновременно.

В сумерках взлетела искра, ломанулись без команды. Макс отметил точку на компасе, поле широкое, пока дойдут, совсем стемнеет. А поле оказалось ещё и длинным. Шли по холмам, горизонт поднимался и опускался, деревья не приближались. В траве шуршало, пару раз что-то крупное, хватались за оружие. Но дошли. Отплевались полынь-травой, продрались через сучья и вышли на опушку прямо к хижинам и костру.

Дима присвистнул, Мёдов щёлкнул предохранителем.

– Идём осторожно, мало ли кто здесь.

– Запах какой, мм... – потянул носом Дима.

Дым шёл из-за домика, обошли его, увидели тушу на вертеле, уже запёкшуюся. Вокруг четверо на корточках, один проткнул мясо ножом, кивнул. Другой поднялся звать остальных и замер, из тени вышли трое в камуфляже. Местный обернулся на своих.

– Беги, скажи, еда готова. А вы подойдите, подойдите. Машина сломалась?

– Когда-то... Мы пешком. Заночевать можем?