Коринженер разжал ладонь. На ней оказался непонятный приборчик.

– Закрепить на стекле фонаря перед пилотом. Вот так он включается, так выключается. Он записывает изображение - все, что перед ним. С такими куда легче проводить разбор полетов.

Смушкевич задумался, потом нерешительно протянул:

– Этот... ну, эта штуковина, она, так думаю, очень секретная?

– И еще как! Уж будьте уверены.

– Может, ее тогда не надо в самолеты? Сам должен знать: как собьют нашего за линией фронта, так приборчик к японцам попадет.

Коринженер подумал и понимающе тряхнул головой:

– Тут, Яков Владимирович, мне возразить нечего. Снимаю предложение. Но имею еще сведения, которые тебе надо знать. Очень скоро улечу отсюда. Если кратко: буду готовить еще подразделение.

– Под будущую войну с Германией, что ль? Иль с Польшей?

Ответом был недоброжелательный взгляд и выраженно официальный тон:

– Ваши догадки, товарищ комбриг, оставьте при себе. И не распространяйтесь про сведения, которые вы только что узнали. Все понятно? Ну и отлично. К вашему сведению: разведки европейских стран чувствуют себя в Японии, как у себя на заднем дворе. Вопросы? Нет?

– Есть просьба. Нельзя ли ускорить прибытие сюда запаса эрэсов?

Инженер-контрабандист задумался, потом спросил:

– А что, сейчас их совсем нет?

– Есть, но уж очень мало, всего-то с десяток ящиков осколочно-фугасных.

– Могу посодействовать, но с условиями.

– Какими?

– В ящике восемь снарядов, так?

– Верно.

– Будем считать, что в ящике снаряды из одной заводской партии... Тогда вот что: из каждого ящика взять по одному эрэсу, промаркировать - скажем, номерами - и проверить, снарядив их на 'чайки' и запустив по порядку в землю. Мне надо быть уверенным, что нормально работают механизм запуска, баллиститный порох и взрыватель...

Смушкевич не знал термина 'баллиститный порох', но о смысле догадался.

– ...и если испытания покажут полную пригодность, то достану еще эрэсы.

– Сегодня же проверим!
– загорелся Смушкевич.

Дефектных снарядов проверка не обнаружила. Вечером того же дня на склад поступили 'контрабандные' ящики с реактивными снарядами. Почему-то на таре оказалась странная маркировка: сделанные незнакомой черной краской полностью непонятные надписи вроде МФ681, ФХ-1, МТ68, ФХ3К и тому подобные. Разгорелся нездоровый интерес. Дело дошло до Смушкевича. Тот примчался с вопросами:

– Товарищ коринженер, что за эрэсы в ящиках?

– Все одинаковые, осколочно-фугасные. Только партии разные. А в чем дело?

– Химических нет среди них?

– Такие я достать не могу, даже если бы захотел, - холодно отвечал 'контрабандист'.

– Тогда что значит 'ФХ-1', к примеру?

– Повторяю, химия тут ни при чем. Внутризаводские обозначения, я в них не вникаю. Работают эрэсы - и ладно. Вот если вдруг обнаружатся дефектные снаряды, тогда дайте мне знать.

Разумеется, эти надписи нанес лично Рославлев - только лишь для того, чтобы отвести подозрения в полной одинаковости ящиков.

Понимая, что времени остается намного меньше, чем желалось бы, Рославлев положил себе сделать еще что-то полезное в части тактики - и вызвал к себе Рычагова.

– Павел Василич, есть кое-какие данные от моей личной разведки, - эти слова сопровождались иронической улыбкой, - японцы планируют совершить пробный налет на нашу территорию силами до двадцати истребителей Ки-27. Цель: ваш аэродром. Ориентировочная дата: двадцать второго мая. Приказывать, сам понимаешь, не могу, только советовать. Первый совет: построение этажеркой. Рекомендую по радио называть его строй 'же'.

Комбриг удержался от смеха, но с трудом.

– Почему 'же'?
– спросил он, когда ему удалось справиться с мимикой.

– ЭТАЖЕРКА, чего тут думать. Но нельзя называть построение первыми буквами русского алфавита. Японцы наверняка будут слушать наши переговоры.

Забегая вперед, следует отметить, что Рычагов последовал этому совету, но с небольшой поправкой. С этого момента оно получило название 'жо'.

– Еще деталь. На верхний этаж ставь тех, кто лучше всех стреляет, а не самых лучших пилотажников.

– Кажется, понимаю. На пологом пикировании у них будет мало времени на прицеливание. Очень разные скорости...

– Вот именно. Японцы твердо убеждены в собственном громадном превосходстве на вертикалях. Вот пусть до поры так и думают. Теперь по радио. Полагаю, ты уже продумал позывные?

– Для первой эскадрильи: 'леопард-раз', 'леопард-два'...

– Хорошо, но длинно. В бою время еще дороже, чем на земле, так что 'волк-раз', к примеру, получше пойдет. Что там еще... Да, вот сведения. Ки-27 лучше выходит из пике, чем наши. Будут пробовать ловить на этом. Пусть ребята не увлекаются висением на хвосте.