– Фу-Диен, - задумчиво повторил Огюст. – Это почти идеальная рекомендация, если бы только… Ты эштариец?

Молодой человек усмехнулся.

– Авелонец.

Регент нахмурился, подумал немного, а потом снова выругался.

– Гори оно все! Кем бы ты ни был, знай: я так больше не могу!

Он снова вскочил и побежал пинать скудной струей горшок.

Молодой человек вопросительно посмотрел на лекаря, тот методично поставил монокль к глазу и гордо промолчал.

– Там что-то особенное? – все же спросил юноша.

– Трипер, - прошептал лекарь брезгливо.

– Я все слышу! – заорал Огюст. – Не смейте произносить всякие гадости в моем присутствии.

Молодой человек даже не обратил внимания на этот вопль и на стон, которым он завершился.

– Так в чем проблема? – не понимал он.

– В чем?!

Огюст подскочил к молодому человеку, нервно размахивая руками.

– Он меня лечит, оно проходит, а потом снова! И снова! Это уже пятый раз за эти полгода! Я не могу больше.

– Так при чем тут лекарь? – спокойно спросил молодой человек. – Ищите проблему среди своих женщин.

Огюст вспыхнул, залился краской от ушей до кончика носа и попытался влепить молодому человеку пощечину, вот только тот ловко ускользнул на шаг назад.

– Я не ваш поданный и не нарушал ваших законов, - сказал он, хладнокровно глядя на пыхтящего от боли и негодования регента. – Ваш лекарь не может не знать, как это вылечить, просто потому что это научились лечить еще три сотни лет назад, но я скажу вам то, что, видимо, просто боятся сказать ваши подданные: Вы заражаете женщин, они потом заражают вас. Они могут даже не знать о своей болезни, но это будет повторяться снова и снова, потом внезапно вы поймете, что приступы исчезли, еще через полгода вы будете бесплодны, а через два - женщины вам больше не понадобятся вовсе. И это не я хам, а болезнь такая. Хотите, чтобы это по-настоящему закончилось, слушайте своего врача, и, заодно, соберите разом всех своих дам, сколько бы у вас их не было, да их мужей тоже, и подмешайте всем лекарство. Никто и не узнает, от чего и как вы их лечили, а вам жить станет легче.

В комнате регента стало тихо. Ошарашенный Огюст молчал пару мгновений, потом снова сорвался с места, ругаясь и спеша к своему горшку.

Молодой человек выдохнул и обратился к лекарю:

– Я лучше пойду, тут я все равно не нужен, а если что - просто позовите, не надо стражу присылать.

Он открыл дверь. Едва заметно хромая на правую ногу, прошагал по узкому коридору к большому залу и замер перед лестницей, глядя на большую металлическую лампу, в спиральных тоннелях которой горело масло, переливаясь разными цветами из-за стеклянных цветов, украшавших ее по периметру.

– Стой!

Юноша обернулся.

– Он хочет, чтобы ты остался и лечил его. Именно ты, - заявил мужчина в форме. – Он готов сделать тебя придворным лекарем.

– Я не хочу быть поданным чужой страны, но если ваш регент готов принять меня как гостя, я вылечу его.

– Наш регент готов целовать тебе задницу, если ты сделаешь так, чтобы он навсегда перестал ссать кипятком. Зовут-то тебя как, авелонец?

– Велиан.

– Граф Шмарн.

Мужчина протянул руку молодому человеку, чем сильно удивил простого юношу, но, стянув перчатку надетую только на правую руку, молодой человек пожал руку графа и постарался не замечать, как тот с интересом разглядывает шрамы на его руке, прежде чем отпустить ее.

– Что ж, Велиан, пошли спасать нашего достопочтенного регента, иначе он никому не даст поспать этой ночью.

Регент капризничал как ребенок почти до самого утра, но на рассвете все же уснул. К тому моменту граф Шмарн уже спал на коротеньком топчане, поджав к груди ноги. Лекарь, а звали его Свил, устало протер монокль, это видимо была его дурная привычка, свидетельствующая о скрытом неврозе, и сел на кресло у маленького столика. Велиан, сидевший на кресле с другой стороны стола, задул свечу, расслабился и закрыл на миг глаза.

– А можно спросить? – прошептал Свил очень тихо.

Велиан не ответил, только повернул к собеседнику голову.

– Как тебе пришло в голову запихнуть лед прямо… ну…

– Вы врач или кто? – спросил в ответ молодой человек. – Называйте вещи своими именами.

– Я впервые вижу, чтобы ледяные трубочки вот так вводили прямо в уретру, - говорил явно ужаснувшийся врач. – И такое практикуют врачи Суна?

Велиан выдохнул.

– Отек спал, боль утихла, он уснул, что вам не нравится? Вы мне лучше расскажите, почему с вашей-то жарой, вы еще не сделали обрезание обязательным?

Врач уставился на молодого человека с откровенным ужасом.

– В Авелоне ведь не обрезают крайнюю плоть.

– Там снег лежит круглый год, и особой пользы от подобной затеи, откровенно говоря, нет, но мы-то в Рейне. У вас зима едва заметно отличается от лета, а лето почти Эштарское.

– Но поступать как варвары…

– Вы, правда, врач? – вновь спросил юноша. – По-вашему, логично ходить с букетом заразы между ног?
– Он вполне очевидно кивнул в сторону кровати Огюста.- Судя по всему, там действительно букет, причем поднялся он повыше уретры, а, между прочим, давно доказано, что в тепле и влажности инфекция распространяется быстрее.