Блейк всегда любил повторять, что не боги и уж точно не короли решают судьбу этого мира. Всему хозяин один лишь случай. Человек, как правило, может только сделать выбор, чаще из двух зол. У него тоже был выбор девять лет назад. Стать изгоем, подобно большинству никчемных стариков, и остаток дней провести в пещере за городом, или сторожить маяк. Если бы он тогда горячо помолился Нисмассу или даже Ниргалу, неужели его молитвы были бы услышаны?

Блейк дремал в старом кресле, умягченном подушками. Обреченный взгляд его был устремлен на охапку пылавших в камине дров. Снаружи доносился отдаленных грохот молний. Шторм, шедший с Южных островов, на исходе дня должен был накрыть Миркхолд. Третий месяц весны, считавшийся самым жарким в году, подходил к концу. Вместе с тем, к концу подходило терпение.

Взгляд коснулся широкого лезвия абордажной сабли, лежавшей на коленях. Блейк оглянулся на запертую дверь и вновь подумал о доверии. Вудберту в этом плане был отпущен неограниченный кредит. Он доверял даже его отвязному племянничку Эдвину и болтушке Астрид. Они стали ему почти семьей, которой у него никогда не было. Прошло шесть дней с тех пор как они виделись последний раз. Целая неделя прошла. Старый плотник еще обещал вместе с племянником на следующее утро притащить несколько стальных листов и укрепить дверь. Этого так и не случилось. Вудберт как сквозь землю провалился. Не могли же дела в мастерской пойти так хорошо, что труженик на радостях приковал себя цепями к верстаку?

Как бы там ни было, пришлось ему провести эту неделю с оружием в руках, время от времени, несмотря на жару, разжигая камин и стараясь чаще держать дверь закрытой. Мирквихтт продолжал приходить по утрам, становясь все настойчивее. Рогатый зверь без труда обходил капканы, ямы-ловушки и колья, а затем подолгу разгуливал вокруг башни, недовольно порыкивая. День ото дня поднимался на задние лапы и ударял массивной мордой о ставни; а один раз так долго царапал дверь рогом, что Блейку стало казаться, будто хищник на ней что-то пишет. Хотя, учитывая характер визитов, это могли быть разве что угрозы или оскорбления. В любом случае, дальше так продолжаться не могло.

Два дня назад он впал в отчаяние и оставил на пороге огромный кусок вяленого мяса, — то, зачем монстр изначально приходил, но зверь к еде даже не притронулся. Таким образом он окончательно убедился, что единственное лакомство, которое нужно лесному гостю, сейчас живет в башне и носит имя «Блейк». Сожрать его за то ведро с кипящей смолой было для мирквихтта делом чести, если у зверей она вообще имелась. Проблему мог решить крепкий рубака, которого Вудберт обещал найти. Этим утром до восхода к нему постучался один такой. Молодой воин, в черной одежде, смахивающей на мантию, с громадным клинком за плечами и измученным лицом. Он уже готов был поверить, что явился долгожданный спаситель, но тот лишь попросил фосфорных камней. На просьбу о помощи юноша лишь пробормотал что-то невразумительное, помянув Ниргала, и ушел вверх по тропе.

Блейк поднялся с кресла, собираясь подложить еще одно полено, как вдруг дверь содрогнулась от шквала ударов. Побывавший в нескольких крупных сражениях, он мгновенно сбросил остаток дремы и спрятался за стол. Рука потянулась к огню. Заняв оборону, Блейк в любой момент готов был швырнуть головешку в морду зверю, если тот попытается сломать ставни. Не сразу до него дошло, что снаружи вечереет, а мирквихтт всегда приходит по утрам.

— Блейк, дружище! Ты там? Открывай скорее! — прозвучал знакомый голос.

Блейк стрелой бросился к выходу и снял засов. Снаружи моросил дождь. Солнце то и дело выглядывало из-за рваных облаков, освещая склоны гор золотистыми пятнами. Ветер с моря раскачивал сосны. На фоне этого пейзажа стоял Вудберт, в мокрой крутке и с деревянной бутылью в руках.

— Уф! Хвала Нисмассу, жара спала. Говорят, со дня на день начнется лето, — первым делом произнес тот, ставя на стол гостинец. — Почему так долго не открывал? Я уж думал, ты оставил пост и сбежал в леса.

— Тысяча штормов, никогда! — прогремел Блейк, вонзив саблю в пол. — Я как раз таки думал, что это ты сбежал. Где тебя целую неделю носило?

Вудберт негодующе покачал головой, разливая вино по кружкам.

— Это ты мне вместо спасибо? Уж извини, Блейк, но лишний раз рисковать ходить к тебе, пока вокруг маяка околачивается это чудище, я не хочу. У меня в городе полный дом спиногрызов, которые без меня по миру пойдут.

— Понимаю. Тебе и сейчас не следовало их бросать, а то они соскучатся, — лениво произнес Блейк, принимая из рук плотника наполненную до краев кружку.

— Напрасно смеешься, мой друг. Я здесь, потому что произошли два важных события, — поправил Вудберт, пригубив несколько капель вина.

Важным событием плотник мог назвать все что угодно, даже день рождения какого-нибудь святого. Тем не менее, Блейк с нетерпением стал ждать ответа. Молчание затянулось. Гость продолжал потягивать нектар и загадочно улыбался.

— Вудберт, удави тебя спрут! Не тяни! — рассвирепел он, залпом осушив кружку.

— Ну, так и быть. Слушай. Три дня назад Эдвин побывал на пилораме у Молтена и принес радостную весть. Милостью Святого Картнера лесник нашел несколько палисандровых стволов на Ржавом гребне. Более того, он согласился бесплатно их обработать. Так что завтра я еду за будущим шкафом.