Вид, открывшийся свысока, был приятен лишь Вудберту, который поднимался сюда раз в месяц. Он же на прибрежные скалы, золотистую отмель и городской массив уже смотреть не мог. Встав под треугольной крышей, Блейк первым делом сложил в медную жаровню куски расколотого полена. Потом облокотился на перила и стал пить вино, глядя вниз, через уступ под башней — туда, где на берегу стояли десятки коптилен. Не сразу внимание его привлек красивый корабль, в окружении трех каравелл приближавшийся к отмели. Суда эти он приметил еще утром, когда они были крошечными точками на горизонте.

Сняв с плеча трубу, Блейк хотел рассмотреть гостей, но голос Вудберта подавил любопытство.

— Блейк, дружище, не тяни! Что случилось с твоей командой. На корабле действительно жила нечисть?

— Разумеется, нет, — с раздражением отозвался он. — Почему тебе везде мерещится след богов и деяния святых? Если в нашем мире по кладбищам гуляют мертвецы, это еще не значит, что он волшебный. Помнишь, я говорил тебе о масляном пятне, которое тянулось за «Ягодой»?

Вудберт кивнул.

— Знаешь, из чего состоит человек? Помимо крови в нас много зловонного вещества, похожего на сало. С каждого наберется пара ведер. Если ты когда-нибудь видел разлагающийся труп, то не мог не заметить, что он покрывается прозрачным налетом.

— Нет. Это счастье меня миновало, — произнес плотник, сморщив нос. — Не понимаю, какое отношение наши внутренности имеют к «Золотой ягоде»?

— К «Ягоде» — никакой, а вот к природе — самое что ни на есть прямое. Я тогда лично спустился в трюм, чтобы еще раз проверить груз. Внизу от лестницы вглубь вела деревянная галерея. Еще ниже была вода, вернее маслянистая жижа, в которой плавали черепахи. Ничего странного я там не увидел, до тех пор, пока к моей ноге не прицепился склизкий отросток. Я сначала даже подумал, что это спрут забрался в трюм через днище корабля.

— Значит, там кто-то прятался! Кто-то, кого вы не заметили с первого раза?

— Этот «кто-то» действительно там прятался, да только мы сразу его заметили, но не поверили, что он может быть опасен.

— Ты говоришь о черепахах? — рассмеялся Вудберт, подливая в кружку еще вина. — Действительно опасные создания. Странно, что они до сих пор мир не захватили.

— Ты когда-нибудь слышал о каринариях? — спросил он, и тотчас махнул рукой. — Разумеется, нет. Эти вермины живут на мелководье в теплых водах Старого моря. Их можно встретить только на Эквитанском архипелаге и вдоль южного побережья Сурана. Жители южных островов чаще называют таких моллюсков «морская пакля». В воде пакля напоминает серую массу, похожую на пятно, как здешние печеночники. После рождения ее главной добычей становятся гигантские черепахи. Эти паразиты забираются им под панцирь и медленно съедают изнутри, а затем частично восстанавливают переваренные останки и занимают место носителя.

— Хочешь сказать, они превращаются в черепах?

— Хуже. Они выглядят как черепахи. Эта форма им нужна только для того, чтобы ловить добычу покрупнее. Стоит подойти к такой рептилии и панцирь раскрывается, точно зев бульвирма, а оттуда выбирается мерзкое четырехпалое существо с ядовитыми щупальцами. Добычу свою они тащат под воду и вытягивают все соки, оставляя лишь кости и одежду. Ночью полсотни таких черепах поднялись из трюма и пожрали команду, а затем полакомились и моими людьми.

Вудберт слушал, разинув рот, в то время как его указательный палец нервно барабанил по ободку кружки.

— Когда там все зашевелилось и забурлило, я чудом унес ноги. Мы облили палубу смолой и спалили корабль. — Он поставил кружку на перила и посмотрел в подзорную трубу, решив на этом закончить. — Запомни, Вудберт. Каким бы умным и опытным человеком ты ни был, нельзя недооценивать коварство природы. Многие животные обделены умом и силой, но это не мешает им побеждать в схватке с человеком. Мирквихтт не так прост, и лучше бы твой Харальд был не только силен, но и умен, иначе его постигнет участь команды «Золотой ягоды», которые…

Он запнулся, присмотревшись к чему-то на море. Вудберт ждал, что он скажет, но Блейк стоял словно парализованный, глядя на скользящий по воде корабль. Это был широкий четырехмачтовый парусник; трехпалубный, с десятками пушечных портов. Не каракка и тем более не каравелла. Судно было крупнее и шире в бортах, а кормовая надстройка поднималась выше, чем у любого другого корабля, напоминая небольшую башню.

— Что ты там увидел? — с нетерпением пробормотал Вудберт, потянув его за рукав.

— Какой огромный… — одними губами прошептал Блейк, и передал трубу товарищу.

— Да, большой корабль, — глянув на судно, с безразличием заключил плотник. — Наверное, королевский.

— Вудберт, ты в своем уме? Не способен отличить королевские знамена от стягов Сурана?

Старый горожанин присмотрелся к судну, топы мачт которого венчали золотистые флаги. Глянув в трубу еще раз, он убедился, что на желтом поле вышито красное колесо с изогнутыми зубьями по краям.

— Но это не торговое судно. Там боевой корабль! Я вижу пушки… Разве Суран не лишился флота в битве за Асматур?