– Чего... тебе надо?

Костяшник погладил костяное копье. Его глаза расширились в притворном удивлении.

– В чем дело, дорогая, я только что прибыл и как же меня встречают? А? И это теперь, когда мы все друзья... Тебе понравится старина Квид, когда ты узнаешь его поближе...
– Он шагнул к Шин.

Та не отступила, но на лице ее выразилось отвращение.

– Попробуй подойти ближе, и я сломаю твою чертову руку.

Квид спокойно рассмеялся.

– Хотел бы я посмотреть, как это у тебя получится, дорогая. Вспомни, что я вырос в сильном гравитационном поле... Не в таком ничтожном, как здесь. Твои мышцы выглядят впечатляюще, но бьюсь об заклад, что кости у тебя хрупкие, как сухие листья.
– Он презрительно посмотрел на Шин. Удивлена, что старина Квид использует такие слова как "гравитация", крошка? Может быть, я и Костяшник, но не чудовище и не так уж глуп.
– Квид вытянул руку и схватил Шин за локоть. Хватка у него была железная. Очевидно, тебе нужно преподать урок...

Женщина оттолкнулась ногами от стены бара и, сделав сальто назад, сбросила его руку. Когда Шин приземлилась, она сжимала в кулаке нож.

Одобрительно улыбаясь, Квид поднял руки.

– Ладно, ладно...
– Теперь Костяшник перевел взгляд на Грая, который дрожал, прижимая к груди сосуд с питьем.
– Я слышал, о чем вы тут говорили. Про орбиты и траектории... Но у вас все равно ничего не выйдет.

У Грая дернулась щека.

– То есть как?

– Что вы будете делать, когда направите этот ваш кусок железа к Ядру и обнаружите, что именно этой траектории нет в ваших расчетах? В критический момент, в самой близкой к Ядру точке, времени на обдумывание вряд ли будет больше, чем несколько минут. Что вы будете делать? Повернете назад и начертите еще несколько кривых на бумаге? А?

Шин фыркнула.

– Смотри, какой специалист нашелся.

Костяшник ухмыльнулся.

– Наконец-то ты оценила мои способности, дорогая.
– Он постучал по своей голове.
– Послушай. Здесь больше знаний об орбитах, чем на всей существующей в Туманности бумаге.

– Чушь, - отрезала Шин.

– Да? А твой дружок Рис так не считает, правда?
– Квид взвесил копье в руке. Шин следила за костяным наконечником.
– Но зато, - продолжал Квид, - Рис видел, что мы можем делать с этими штуками...

Внезапно он повернулся лицом к звездному ядру и с поразительной ловкостью бросил копье. Попав в сильное гравитационное поле, копье двигалось настолько быстро, что для глаз Шин превратилось в полоску. Копье пролетело всего в нескольких ярдах от горизонта, завернуло за звезду... и появилось с другой стороны ядра, вырастая на глазах. Шин покачнулась, ухватившись за Грая, но копье прошло в нескольких футах над ее головой и улетело дальше.

Квид вздохнул.

– Не слишком точно, но все же...
– Он подмигнул.
– Не так уж плохо для первой попытки, а?
– Костяшник ткнул Грая в отвислый живот.
– Вот что я называю небесной механикой! И все в голове старого Квида. Поразительно, да? Потому-то вам и нужны Костяшники. А теперь Квиду не помешало бы выпить. Увидимся позже, дорогая...

И Костяшник проследовал мимо них в бар Квотермастера.

Горд откинул редеющие светлые волосы и сильно стукнул по столу.

– Это невозможно! Я знаю, что говорю, черт побери.

Джаен буквально нависла над маленьким инженером.

– А я говорю, что ты не прав!

– Девочка, у меня гораздо больше опыта, чем ты когда-либо...

– Опыт?
– Джаен рассмеялась.
– Твой опыт у Костяшников размягчил тебе мозги.

Горд встал.

– Послушай, ты...

– Довольно, довольно.
– Холлербах устало положил свои пятнистые от старости руки на крышку стола.

Джаен вскипела.

– Но он не желает слушать.

– Джаен, замолкни.

– Но... а, к черту, - девушка в сердцах махнула рукой и отвернулась.

Холлербах обежал глазами холодные, совершенные линии Обсерватории. На полу в беспорядке валялись таблицы и развернутые диаграммы. Ученые рассматривали варианты орбитальных траекторий, модели грандиозных защитных куполов, которые нужно было построить вокруг Плота, таблицы, описывающие скорость потребления пищи и кислорода при различных режимах. В комнате стоял гул от торопливых и нескончаемых дискуссий Холлербах с сожалением вспомнил, как спокойно было здесь, когда он впервые присоединился к великому классу Ученых. В те дни небо кое-где еще было голубым, и казалось, что для занятия наукой времени у него сколько угодно...

"По крайней мере, - подумал старый Ученый, - эта лихорадочная деятельность ведется в нужном направлении и, кажется, должна принести плоды. По сухим таблицам и графикам можно представить себе, как переделанный Плот смещается на рискованную траекторию вокруг Ядра. Эти трезвые Ученые и их помощники разработали самый честолюбивый проект, когда-либо задуманный человеком со времени постройки самого Плота".

И вот теперь явился Горд со своими каракулями... и со своими обескураживающими новостями. Холлербах снова посмотрел на все еще ругающихся Горда и Джаен, глазами нашел Деккера. Лидер Плота невозмутимо стоял у стола.

Холлербах облегченно вздохнул. Сейчас следует во всем полагаться на Деккера.

– Пожалуйста, инженер, давайте еще раз, - сказал он Горду.
– И теперь, Джаен, постарайся вести себя разумно. Ладно? Взаимные оскорбления ничему не помогут.

Вся багровая, Джаен сердито посмотрела на него.

– Ученый, я... был... главным инженером Пояса, - начал Горд.
– Я достаточно хорошо знаю поведение металлов в экстремальных условиях. Я видел, как они текли, словно пластмасса, становились хрупкими, как гнилое дерево...