— Почему не помогаю? — проговорил он хриплым голосом с пустой улыбкой. — И правда, почему же? Я не знаю, Ян, ты сам должен догадаться об этом.

Юноша вдруг так возмутился, что почувствовал неожиданный прилив сил и выпрямился, сдвинув брови.

— Только не говорите, что вы пытаетесь испытать меня! — бросил он в него с недовольным упрёком, но тут же осёкся, встретившись с его пустыми глазами. Путник потупил взгляд, нахмурившись ещё сильнее и сжав губы.

Портной прыснул, захихикав.

— Как же ты жалок, проклятый, — быстро проговорил он на выдохе. — Ах, где же те былые герои древних времён, которые не боялись смотреть мне не то что в лицо, в душу!

— Зачем вы пришли? — проговорил Ян раздражённо, но осторожно, не поднимая глаз.

— Я пришёл сказать, что не собираюсь помогать тебе. Но и погибнуть тебе я тоже не дам. Ищи обходные пути, нарушай границы, делай что хочешь, но игла должна оказаться у меня!

— Так заберите же её сейчас! — повысил голос парень, намеренно посмотрев прямо в лицо портного и подавшись вперёд.

Чудище лишь усмехнулось, взглянув на него с ухмылкой.

— Э, нет, друг мой! Ты должен сам её принести.

— Почему же?

— Потому что не задавай лишних вопросов, а то…

— А что вы мне сделаете?! Вы же всего лишь видение! — закричал вдруг Ян, покрывшись пятнами, а затем вскочил и с вызовом сделал шаг на портного.

Чудище медленно встало, распрямившись и уперевшись головой в потолок, буря его диким изумлённым взглядом, переходящим в гнев. Портной бешено оскалился и заскрежетал клыками, в его мутных глазных яблоках полопались сосуды, создавая красную сетку, а у уголков губ собралась жёлтая пена. Он нагибался всё сильнее над путником, поднося всё больше дрожавшие руки к его голове. Но Ян стоял твёрдо, смотря на него так смело, как никогда, хмурясь и сжимая губы.

Портной вдруг рывком убрал руки, резко развернулся и засеменил к двери, что-то возмущённо бормоча себе под нос.

— Что же ты, чудовище? — бросил Ян ему в след.

— Глупец…

Он хлопнул дверью, и вместе с этим шум ветра на улице затих. Снег в мгновение ока пропал, вьюга успокоилась, и мороз разжал свои тиски. Ян всё ещё тревожно смотрел вслед портному, а его лицо постепенно принимало прежний, слегка сонный и задумчивый вид. Он ужаснулся своей мимолётной импульсивности, смелости и безрассудности, которые никогда не были свойственны ему.

— Что? — услышал он за спиной.

Йон смотрел с удивлением на гостя, почему-то резко вставшего со скамейки.

— Ничего.

Ян быстро сел обратно, сложив руки на коленях. Он взглянул на Йона и невольно увидел, что Таситурн тоже смотрит прямо на него. В его синих глазах юноша видел что-то настолько глубокое и разумное, что ему казалось, что он мог понимать великана только лишь по ним. Ему показалось, что Таситурн понял, что произошло.

— Ну так, это… — будто подыскивая, чем поддержать диалог, неопределённо заговорил Йон.

— Нам пора! — встал вдруг Ян со скамейки.

— А? Да? Ну ладно…

— Пойдём, Таситурн.

Путники подошли к дверям, и Ян не оборачиваясь безразлично бросил:

— Прощайте.

— Я опять что-то не то сделал? — расстроенно крикнул ему в след Йон.

Но юноша уже вышел из дома, зашагав по тропе на холм, к воротам города. Таситурн вздохнул и уже вышел за ним, остановившись в дверях на мгновение, но его окликнул сородич.

— Брат!

— М-м? — обернулся великан.

— Слава Балдеру.

Таситурн замер, смотря с грустью на Йона, который, наконец, перестал улыбаться. Гигант утвердительно кивнул головой и вышел, тихо прикрыв дверь.

Ян шёл вперёд, напряжённо смотря в землю и засунув руки в карманы, поднимаясь на холм к Лирдонской стене. Таситурн широкими шагами спешил за ним. Когда через минуту они достигли цели, перед ними предстали огромные, очень узкие и высокие врата из особого, блестящего желтоватого лирдонского сплава. Ходили слухи, что вся столица мира была построена из золота. Но это правда лишь от части. Строительный сплав, применяемый во дворцах Лирдона, и в правду содержал в себе золото. Всё потому что в столице его было так много, что люди подпирали золотыми слитками ножки столов. Однако в остальном мире оно невероятно ценилось, ведь Лирдонцы перестали "делиться" им с другими странами после того, как умер их щедрый король.

Распахнутые врата окружали угрожающего вида деревянные баррикады и несколько стражников, которые переговаривались между собой и рассеянно водили глазами по округе. Возле покосившейся сторожки на табуретке сидел усталый рыцарь в блестящей броне и синем плаще. Рядом с ним на стену был опёрт треугольный щит с изображением синей розы. Он вытер отёкшее лицо рукой в перчатке и лениво поднял взор, сразу же увидев приближающихся путников. Его тут же перекосило, и он весь надулся, как жаба.

— Вы куда идёте?! — грозно гаркнул он им издалека.