Рослый парень с гривой светлых волос, обрамляющих смазливую физиономию лениво поправлял серебристую застёжку дорогого плаща, под которым я заметил блеск доспехов. Необычайно длинный двуручный меч почти касался земли, и я задумался, что произойдёт с оружием, когда его владелец покинет седло своего белоснежного скакуна. Видимо, обладатель того начальственного баритона, который прежде обращался к Чету. Ну и заодно телохранитель транспортируемой принцессы.

А невысокая фигурка на чёрном коне должно быть и есть та самая Вайолетта. Ни хрена не рассмотреть под длинным чёрным плащом. Да и свет не способствует. Ну, во-первых, это можно будет сделать и позднее, а во-вторых, на кой оно мне?

Зато белокурый красавец не преминул бросить в мою сторону пару презрительных взглядов. Болван. Не слишком разумно начинать долгий и опасный путь, презирая того, от кого может зависеть твоя жизнь. Я – другое дело. Я тут могу презирать и ненавидеть кого угодно, потому что моя жизнь зависит только от меня.

А по поводу подобных взглядов…Э-хе-хе, нахлебался я такого отношения по самое горло. Поначалу, честно говоря, весьма задевало, хоть в петлю лезь. Потом немного успокоился, а сейчас так и вовсе воспринимаю с насмешливым интересом. За двадцать четыре года пришлось испытать и вещи, много хуже презрительных взглядов. И да, даже плевки не казались чем-то, из ряда вон. Я всё это вытерпел и остался жить, а многие, плевавшие в мою сторону, давно гниют в земле, не оставив после себя даже приличных воспоминаний.

Не имея желания общаться хоть с кем-то, из этой компании, я натянул капюшон и похлопал Уркагана по шее. Положим, лошадь – не самое верное животное, но даже оно даст фору людям, так что доверять сейчас я мог лишь коню. Естественно, большинство предпочитает собак. Как-то слышал, что один из гроссмейстеров Гуннланда высказался, дескать, чем он больше узнаёт людей, тем больше любит собак. Так-то оно так, просто у меня слишком много неприятных воспоминаний связано именно с этими верными охранниками. Одни только кошмарные моменты, когда ты мечешься среди деревьев ночного леса, а со всех сторон доносится приближающийся лай, чего стоят. Нет, собак я не любил.

– Западные ворота подготовлены, - сказал Кору и мне показалось, будто я слышу в его голосе тень насмешки. И так всякий раз, при беседе с коротышкой. Всё время чудится, будто он имеет в виду нечто иное, чем то, о чём говорит.
– Чет, слушай очень внимательно. Обстоятельства несколько изменились, поэтому я внёс изменения в план. Ты и твои парни больше не сопровождают группу до почтовой станции. Вы провожаете их к воротам и на этом всё. Уразумел?

– С-сучья мать, - бородач выругался, однако его загорелая рожа выражала всё, что угодно, кроме расстройства. Ясное дело, ему не улыбалось тащиться с принцессой и её надутым дружком лишние два десятка лиг. – Уразумел, чего уж там не уразуметь в ваших постоянных изменениях плана? Мать его, лучше бы продолжал околачивать чресла на границе. Там спокойнее было.

– А если ещё раз высморкаешься в штору в присутственном кабинете, - мягко и тихо сказал Нарим, - получишь палок и отправишься очень далеко. Дальше, чем на границу – это точно.

Чет захохотал так, что лошади шарахнулись в сторону, а белокурый спутник принцессы выпучил свои зенки так, словно его мучили газы, после второй миски бобовой похлёбки. Впрочем, кто его знает, чем он там налупился перед поездкой. Принцесса продолжала молчать, спрятавшись в своей попоне. Может, спит? Оно и к лучшему.

– Послушай, эй, как там тебя? Нарим, да? – телохранитель принцессы щёлкнул пальцами так, словно подзывал пса. – Долго вы ещё будете болтать? Пора бы и выступать, если мы хоти, чтобы её светлость как можно быстрее оказалась в безопасности.

Кору медленно повернул голову в сторону говорившего. Его губы продолжали удерживать неизменную улыбку, но как мне показалось сейчас усмешка напоминала оскал бешеного лиса. На пухлых щеках обозначились желваки.

– Послушайте, эй вы. Как вас там, - в некотором раздумье сказал Нарим, рассматривая красавчика. – Граф Шу, если не ошибаюсь? Не обессудьте, трудно запомнить: при дворе вертится столько прихлебателей, немудрено и забыть имя очередного бездельника. Так вот, граф, - Кору точно выплюнул это: «граф» в сторону побелевшего от гнева графа, - эту операцию готовил лично я, поэтому мне лучше знать, когда и что нужно делать. Посему, нехрен мне указывать.

Рука молодого идиота опустилась на рукоять его меча и тут же арбалеты мальчиков Нарима уставились в грудь графа. Чет и его парни с интересом наблюдали за развитием событий, предпочитая держаться в стороне. Лично я предполагал, что скоро принцессе потребуются услуги другого телохранителя. Взамен продырявленного. Но я ошибался.

На руку, вцепившуюся в рукоять оружия, опустилась другая – тонкая ладошка в чёрной перчатке. Тихий голос произнёс:

– Прекратите, Сигон. Вы ведёте себя, как мальчишка.

– Хорошо, - сопляк бурлил, точно котёл с яростью. – Но я обязательно вернусь, чтобы утрясти это небольшое недоразумение.

– Несомненно, - Кору повернулся к подчинённым. – Если граф вернётся, обязательно утрясите и его, и его небольшое недоразумение.

Ситуация накалилась до предела и начала потрескивать, точно яичница, поджариваемая на сале. Ещё немного и даже вмешательство принцессы не остановит осатаневшего графа. Я терпеливо ожидал, когда Шу набросится на коротышку и получит пару болтов в пузо. Нечасто видишь, как дворянчик истекает кровью, а тут сразу два жмурика за неделю – радость для сердца.