Придурок. Вслух же я буркнула:

— Нет, случайно получилось.

— Впрочем, я и сам собирался зайти к тебе. Попрощаться, так сказать…

— Зачем? — искренне удивилась я.

— Что? — не понял он.

— Прощаться зачем? К чему это все? Я Вас не знаю. Вы фатальным образом решили мою судьбу, — я пожала плечами. — Я не понимаю, кто Вы, чтобы с Вами прощаться… Отпустите! — вдруг порывисто сказала я и молитвенно сложила руки, снова начала накатывать паника.

Тихий смех был мне ответом.

— А ведь мы были вместе, Алёна. И довольно счастливы, — он поправил воротник рубашки, словно тот ему жал. — Моя Лена. До того момента… как ты решила стать другой. Жаль, что я сразу этого в тебе не разглядел…

— Не припомню такого, — сухо бросила я на очередной его бред.

— Жаль… — снова повторил он. — Не исправить. Надеюсь, мы больше с тобой не увидимся. Это слишком меня бередит… Отвлекает, так сказать, от молитв Творцу…

Я тоже надеюсь. Жаль, что мы увиделись вообще. Но вслух сказала:

— Обидно. Я думала, Вы мне еще проповеди почитаете пару недель. Для закрепления, так сказать, материала. А то я еще не все усвоила… Разве это не праведное дело?

— Нет времени! — развел он руками. — Душа твоя покрыта коркой грязи, которую ни одна проповедь не возьмет. Очистительный огонь избавит твою душу от метаний…

Не знаю, как душа, но сама я после всего произошедшего точно чистотой не отличаюсь. Я покосилась на грязное и местами рваное платье и грязь под ногтями.

— Огонь слижет все твои стремления, растворит, подчиняя себе, убирая скверну воплощения и мы запечатаем твою душу, чтобы она не вернулась вновь… — продолжал свою речь сумасшедший.

— Зачем? — все же осмелилась уточнить я.

— Каждый раз, как ты появляешься на свет, ты рвешься к самой бездне человеческих душ. К познанию. К Алхимии! И Чернокнижию! Этот аромат порока человечества… Ты никак не успокоишься, — выдвинул он странные обвинения. — Мы тебя успокоим…

— Кто вы? — на всякий случай спросила я. Думала, что Мартимус в очередной раз рассмеется, но он остался на редкость серьезен.

— Мы… Хранители… хранители этого мира от пороков… хранители благочестия и непоколебимой веры в творца… Мы караем всех, кто посмел нарушить данные нам свыше законы. Кто посмел себя поставить над Творцом, кто занялся колдовством и мешает божественному замыслу. Ведьм, колдунов, оборотней…

— Постойте! — прервала я доисторическую цепочку рассуждений. — Но ведь это просто новые открытия! Новые виды и человеческие возможности! Уверена, скоро наука сможет их объяснить!

— Никакой науки нет! — резко повысил голос Мартимус. Пару секунд он помолчал, приходя в себя. — Я же тебе уже говорил… Есть только люди. Люди, которые следуют заповедям, которые чтят законы. И те, кто решил занять место Творца, кто погрузился в гордыню и грех! Такие как ты! Такие, которые должны чистить свои слабые и порочные души в аду!

Мартимус не на шутку разошелся. Я даже отпрянула и успокаивающе махнула рукой.

— Я поняла Вас, Мартимус. И все же разрешите мне еще провести в размышлениях несколько дней, мне нужно много о чем подумать… — спросила я, затаив дыхание.

— Нет! — выдохнул он. — Не могу. У меня еще много дел, не терпящих отлагательств.

— Каких? — не знаю, зачем спросила я, чтобы потом застыть от ужаса.

— Потом мне надо разобраться с лесом. И с Ротером. И с щенком, — кончики губ изогнулись в улыбке, а у меня внутри что-то обрушилось. Пропасть. Провал. Тугая воронка, из которой невозможно выбраться. Я же сама рассказала ему про Рэма, и теперь Мартимус не остановится.

— Нет! — выкрикнула я в полном бессилии, эмоции, наконец, прорвались сквозь пелену отчуждения. — Вы не посмеете тронуть щенка! Он… он ребенок! Он совсем не при чем! Просто пожалейте его!

— Жалость… какое глупое чувство… — вздохнул Мартимус и глянул на меня с сочувствием. — Это оборотень. Он зверь, убийца. Он — ошибка, созданная дьявольским намерением. Ошибка, которую я обязан исправить.

— Нет… — слезы все-таки хлынули из глаз. Потом до меня дошла и остальная часть высказывания. Он что-то хочет сделать с лесом. Что? Тоже сжечь? И… и с Ротером. Ротер. Я помнила это имя — оно было в газетной вырезке. — Почему с Ротером? — собрав остатки самообладания спросила я.

— А с кем же? — удивленно поднял брови безумец. — Разве не он твой жених? Старая и прогнившая душа?

Вообще-то муж, но уточнять не стала. Зацепилась за другое.

— Почему старая? Ему много лет? — спросила я и затаила дыхание.

— Немало… Раз дождался снова. Тебя. Спроси сама… — он неожиданно безумно закашлялся, видимо, подавившись слюной в очередной попытке обсмеять меня. — Когда будете вдвоем гореть в нижнем пламени! Вы мне уже как кость в горле! — неожиданно снова разошелся Мартимус, подскочил и приставил руку к горлу для наглядности. — Вот где! Вот где!!!