Что же происходит, почему я не могу быть самим собой? Старею и теряю голову? Или молодею, забывая о контроле? Или все-таки лес? Такой же огромный, древний и могучий, как и сила этого притяжения. Жаждущий нового и истомившийся от многолетнего простоя. Наверное, лес меняет меня изнутри, выворачивая наизнанку, ведь моя душа навсегда осталась предана Илен. Я бы и рад побыстрее расстаться с этой жизнью, обретя, наконец, возможность, где-то там, далеко от земли, ощутить знакомое до боли единение… душ. Но жизнь, словно усмехаясь, заперла меня навсегда в этом лесу, обратив время вспять и заставляя сохранять молодость тела и трезвость рассудка на фоне тоскующей и увядшей души. Зачем мне это, для чего?

Я знал ответ на этот вопрос. Остались незавершенные дела. После ухода Илен лес сильно ослаб и не смог сохранить былую силу и равновесие. Нужна была верная женская кровь, но мы так и не успели провести обряд. И информация для обмена оказалась неполной. А моего погружения оказалось явно недостаточно. Лес требовал иное. За последние десятилетия выродились почти все средние деревья, многие виды кустарников и трав. Ещё хуже ситуация была с животными, они почти перестали развиваться. И даже Волты, которые должны были вскоре обучиться письму, так и застряли на навыках земледелия. И на том спасибо, хотя бы существовала деревня, снабжающая нас продуктами. А вот Клоххи, разумные совы, по всей видимости, утратили все свои прежние навыки и вернулись в животную форму.

Приходилось тратить много сил, чтобы сохранить семена недостающих видов и поддерживать разумность в Волтах. Много времени я проводил и в лаборатории, пытаясь воссоздавать эликсиры и смешивать вещества, позволяющие лесу не растерять остатки былой энергии. Как правило для этого требовалась светящая субстанция, встречающаяся в избытке в скальных породах и… моя собственная кровь. С ней передавалась информация о разумности, если верить тем старым инструкциям, которые чудом уцелели из Докатастрофного времени. Но микрочастицы человеческой крови у мужчин и женщин имеют может и небольшие, но различия. Именно они запускают процесс ускоренного развития и воспроизведения видов.

Разве мог я забросить этот гигантский живой организм, раскинувшийся на сотни километров? Прежде нужно было наполнить лес силой и вырастить достойную смену… Хм-м, до недавнего времени я даже не думал о детях. Детях… Неужели это когда-то сможет случиться в моей жизни? Неужели… сейчас? Только это вновь придаст моему существованию горячий смысл. Родная кровь… Я усмехнулся. Алёна мне, выходит, тоже родная. Родная той, кому я отдал свое сердце, чувства и разум. Но я не ожидал такой насмешки от судьбы…

Судьба бросила меня в тайфун, закрутившийся в безумном водовороте. Водоворот, в котором я не мог отделить свои чувства от разума и свои потребности от желаний, навеянных зовом леса. Похоже, я не боролся так со страстью даже когда рядом была Илен. Удивительно! Невероятно… Никогда бы не поверил, что такое возможно. Впрочем, не стоит сравнивать глубокое духовное родство и сильное телесное притяжение. А сейчас, сейчас мое безумие идет от тела… От страсти. Всепоглощающей, рвущей на куски.

Я снова вспомнил про Алёну. Как она беззастенчиво общалась с Кловесом и этим… юристом. И совершенно не смущаясь смотрела мне в глаза, как будто возлежать в траве с чужим мужчиной или заглядывать в личные покои совершенно нормально для невесты. Во мне это вызвало волну, испепеляющую, ненасытную… Которая резко поднимается изнутри и снова туманит разум, рождает желание всех раскидать, а её саму запереть в чулане. Чтобы знала, что можно делать, а что нет… Пожалуй, в следующий раз я не смогу держать себя в руках, мои способности к самоконтролю в последнее время заметно ослабли.

Невесты… все говорило лишь о том, что невестой она как раз себя не ощущает. Нет такой роли ни в её календаре событий, ни в моем… И все же, есть. По иронии, злой или доброй — я не разобрался. Ничего… Алёна привыкнет. Конечно, я осознаю всю сложность. Не все могут быстро адаптироваться к изменениям и почувствовать своё истинное назначение. Эта девушка слишком молода, чтобы осознать масштабы происходящих явлений. Поэтому остаётся просто направлять её в нужное русло, как непослушную и строптивую речку… Такую чистую. И такую бурную. А я — потерплю. Мне не впервой.

И все же надо проявлять осторожность, чтобы не сломать, не перегнуть хрупкий цветок. Я бы мог послать за поверенным по браку и затянуть её под венец через три дня. Но я медлил… Хотя тело и какое-то внутреннее глубокое чувство, рвущееся из закоулков души, шептали — пора. Я сдерживал сжимающий меня порыв, как будто сам хотел немного оттянуть неизбежность, ведущую в новую жизнь. И Алёна. Ещё немного потерпеть, не обвыклась… Потянешь резко на себя — будет рваться и кричать. В этом я был уверен — так просто под венец эта смутьянка не пойдет. А нервные срывы — не очень хорошо… для крови, которую надо будет отдать на благо леса.

Я медленно брёл по невидимой тропе в сторону деревни Волтов, где меня поджидали Эст и Файн. Верные друзья, как же мне тяжело пришлось бы без них. Сколько лет ежедневных трудов потрачено, чтобы сделать деревню Волтов самодостаточной системой жизни. Сначала все шло очень хорошо. Волты — потомки волков, развивались с бешеной скоростью, буквально в каждом поколении меняя внешний вид, вытягиваясь, поднимаясь на задние лапы и теряя шерсть. Они соображали не хуже человеческих детей, мы с Илен шутили, что пора уже школу строить… шутили… Остаток воспоминаний остро кольнул в груди, вызывая болезненный спазм. Я слышал ее голос и ощущал тёплые руки, когда мы вот также двигались по тропе, с надеждой глядя в будущее. Будущее, которого нет. После её ухода волты перестали прогрессировать.