— Почему же Вы не боитесь отдавать его мне? Разве я не могу поддаться соблазну?

— Нет, — уверенно произнес жрец. — Вы созданы для того, чтобы творить, а не разрушать. У меня безошибочная интуиция в таких вопросах.

Мэдлин неожиданно вспомнились слова Александра о том, что она является творцом вариаций и ее предназначение создавать новые миры. Похоже, у жреца действительно была неплохая интуиция.

— Хорошо, я учту Ваши слова, — пообещала девушка.

Ей было проще согласиться, чем что-либо доказывать. Если она начнет спорить, хозяин дома чего доброго откажется отпускать ее вместе с копьем. А Александра Мэдлин знает слишком хорошо, чтобы подозревать его в желании стать тираном мирового масштаба.

Девушка аккуратно взяла обернутое в ткань копье и хотела уже разбить кувшин, но почему-то медлила. Мужчина вопросительно взглянул на нее, не понимая, чего она ждет.

— Скажите, что будет с вашим городом, когда я уйду? — неожиданно спросила она. — Алеман продолжит осаду?

— Разумеется, — грустно вздохнул жрец. — Он не из тех, кто сдается. Осада будет длиться до тех пор, когда кто-то из нас не падет. Ему нечего терять. Копье — его цель, и он не отступит от нее.

— То есть выходит, что я обрекаю вас на верную гибель? — в ужасе воскликнула Мэдлин, осознавая дальнейшую судьбу этого города и его жителей.

— О чем вы говорите? — искренне удивился ее собеседник. — Наша миссия была в том, чтобы копье не оказалось не в тех руках. Мы ее исполнили и это намного важнее, чем наша личная судьба.

— Нет, при таком раскладе я просто не смогу жить спокойно! Отведите меня на крепостную стену! — потребовала девушка.

— Вы с ума сошли? — по-настоящему ужаснулся жрец. — Они же убьют Вас и все, что мы делали, станет бессмысленно!

Но Мэдлин чувствовала, что ей просто необходимо выйти к Алеману, ее буквально тянуло на стену. Это было то самое безошибочное чутье мага, которое никогда ее не подводило. Девушка была уверена, что это обязательно нужно сделать. В конце концов, если бы там ее действительно ждала опасность, голоса непременно предупредили бы об этом. Мэдлин была убеждена, что если она вернется в свое время прямо сейчас, то ее миссия не будет исполнена до конца.

Поэтому, несмотря на все уговоры и попытки жреца ее остановить, она направилась к стене. Девушка развернула копье из ткани и держала его в руках, поэтому люди, попадавшиеся ей навстречу, смотрели на нее с неподдельным восторгом и благоговением. Похоже, они действительно считали ее сошедшей на землю богиней. Особенно дополняли образ начавшие свое перевоплощение под действием эмоций, огненные пряди. Копье в руках «богини» пульсировало магической энергией.

Но, несмотря на то, что Мэдлин чувствовала всю его мощь, у нее действительно не возникло желания разрушать и использовать его во вред, ей хотелось лишь напугать Алемана с помощью артефакта. Заставить владыку уйти, чтобы жители этого города жили спокойно. Мэдлин пока не осознавала, насколько тяжело осуществить подобный замысел и насколько рискованно то, что она затеяла.

Ей стало страшно, лишь, когда она достигла своей цели и оказалась на стене. Девушка увидела внизу огромное войско, окружившее город. Людей было так много, что Мэдлин не могла разглядеть, где заканчивается эта огромная армия. Людской поток уходил куда-то за горизонт.

За ее спиной испуганно маячил ее спутник и еще какие-то присоединившиеся к ним люди из числа жрецов и воинов. Девушка заметила, что кто-то из лучников внизу готов был выстрелить в нее. Но Алеман, которого она прекрасно видела, находившийся во главе своей армии и стоявший перед самыми воротами в город, махнул рукой и запретил своим воинам стрелять.

Он пристально взглянул на Мэдлин. Даже с такого расстояния девушка ощутила на себе его тяжелый взгляд, и ей стало не по себе. Словно почувствовав свой звездный час, копье в ее руке запылало холодным и ярким голубым светом. Теперь оно действительно соответствовало облику грозного артефакта.

Вслед за этим воцарилась такая тишина, что Мэдлин даже сперва почудилось, будто она оглохла. Все многочисленное войско внизу резко умолкло. Казалось, что даже лошади боялись пошевелиться под своими седоками и нарушить эту магическую тишину.

Молчали и горожане за спиной своей «богини». Все ждали, что сейчас что-то произойдет, и девушка понимала, что ей надо что-то сделать или сказать, но неожиданно для самой себя растерялась. Не мудрено при такой огромной аудитории слушателей. Зато Алеман, кажется, быстро справился с первыми эмоциями и заговорил, обращаясь то к жрецу, то к Мэдлин.

— Я вижу, что вы посчитали мою жену более достойной, чем меня, и отдали копье ей! — с нехорошей усмешкой произнес он. — Действительно, она ведь богиня, а я простой смертный. Но неужели вы не поняли, что передавая его ей, вы отдаете артефакт в мои руки?

Мэдлин почувствовала тревогу, исходящую от жреца. Похоже, он действительно испугался того, что девушка могла просто на просто выполнить волю своего мужа и сейчас передать копье ему. Мэдлин быстро обернулась к нему и покачала головой к великой радости собравшихся за ее спиной людей. Она поняла, что пора вмешаться в разговор.

— Прости, Владыка, но я оставлю копье себе! — громко крикнула она.

После ее слов в войске Алемана поднялся настоящий ропот. Кажется, на такой исход событий никто явно не рассчитывал. Да и чтобы какая-то женщина смела перечить самому Владыке, это не шло ни в какие рамки. По лицу Алемана пробежала мрачная тень. Видно было, что такой ответ ему также совсем не по душе. Но голос его звучал подозрительно спокойно. Как будто предвестник бури.