Леону было плевать. После экзорцизма он навещал Рианну пять раз. Перемены, произошедшие с ней, удивляли раз от раза. Она по-прежнему не помнила ничего из отбора. Былая отвага, выдержка и хладнокровие не вернулись к ней. Она вздрагивала, когда он входил в палату. Как кролик, завороженный удавом, с трепетом не сводила с него глаз.

В то же время Леон не ощущал ее отторжения или отвращения к себе. Румянец на щеках, мимолетные взгляды из-под ресниц говорили, что девушке приятны его визиты. Хотя она явно побаивалась его.

Крайне непривычно по сравнению с ее поведением до экзорцизма. И эта смесь страха и удовольствия неслабо заводила Леона.

Наместник поймал себя на мысли, что все дни после ритуала Рианна не шла у него из головы. Амнезия загадочным образом преобразила девушку. Перемены нравились Леону. Эта новая, незнакомая Рианна пришлась ему куда больше по душе.

Потому распорядительница и была недовольна его непристойными знаками внимания. Но у него есть уважительная причина. Его невеста подверглась опасному магическому воздействию. Потеряла память. Хейос знает, какие у нее еще изменения.

Долг господина отбора — заботиться о невестах. Обеспечивать безопасность и комфорт во время испытаний. Он не уберег девушку от экзорцизма, допустил, чтобы демонов Элган навредил ей. Никак не мог остановить мага, предотвратить…

Так пусть провалятся в хейос все, кто хочет помешать ему заботиться о Рианне сейчас. Так, как он считает нужным. И если он хочет принести ей цветов, сорванных собственноручно, он в своем праве. Потому что он — господин отбора. Потому что таково его желание. Потому что девчонка просто нравится ему, и пусть все ханжи катятся прочь.

Леон вошел в палату. Удовлетворенно отметил, как привычно заалели щеки Рианны.

— Рада вас видеть, милорд!

Заговорила с ним первой. Уже кое-что. Все предыдущие встречи она опускала глаза и не открывала рта, пока он сам не начинал разговор.

— И я вас, леди Вальдер. Как ваше самочувствие сегодня? По-прежнему не вспомнили отбор?

Покачала головой.

— Надеюсь, лекари допустят вас к следующему испытанию. Иначе прикажу отсрочить его. Фаворитка отбора не может пропустить испытания.

В голосе наместника прорезались стальные нотки. Его ярая решимость была направлена не на Рианну, а на устроителей отбора во главе с Элганом. Но девушка приняла на свой счет, сглотнула и пролепетала:

— Милорд, я… простите меня… я постараюсь… сделаю все, чтобы не подвести вас.

Его любовницы нередко реагировали так же на его непреклонность и вспыльчивость. И его это всегда раздражало. Но в этой девушке лишь умилило. Хотелось броситься к ней немедленно, погладить по голове, приобнять… Но Леон остерегался еще сильнее напугать ее. Такую робкую и боязливую, как лань.

— Леди Рианна, вы испугались? Простите, ради хейоса. Не хотел давить на вас. Отдыхайте столько, сколько вам нужно. Я не стану принуждать вас. Только лорда Элгана с расписанием отбора.

Рианна побледнела.

— Нет, милорд, умоляю, не нужно спорить с его чародейшеством. Я поправлюсь и буду участвовать в испытании. Но… я не знаю, что на нем нужно делать.

— Никто не знает. Кроме Элгана. Испытание будет магическим. И если оно может навредить вашему здоровью, я заставлю этого су… хм, придворного мага перенести его. Испытание вы пройдете. Но тогда, когда будете полностью готовы.

— Как прикажет милорд… — вымолвила Рианна несмело.

Леон положил охапку цветов на тумбочку у изголовья.

— Это вам, милая леди Вальдер. Надеюсь, ароматы Гемайской долины помогут вам пойти на поправку.

Девушка поблагодарила его, вновь очаровательно зарумянившись. Леон вышел из ее палаты окрыленным. Что же в ней было такое, что так действовало на него? Причем оно стало сильнее после экзорцизма.

Конечно, Рианна нравилась ему и до того. Стройная худощавая фигурка волновала, а прикосновения будоражили. Он сразу понял, что хочет именно эту девушку. Ни одна из невест не вызывала таких чувств.

Но после экзорцизма он испытывал не просто волнение и взбудораженность. Какой-то невероятный подъем душевных и физических сил каждый раз, когда он видел ее. Хотелось этого снова и снова. Не расставаться совсем.

Невероятные, немыслимые желания для Леона, который всю жизнь презирал женщин и относился к ним как к средству для удовлетворения похоти.

На этом подъеме он провел весь день. С трудом удерживал себя, чтобы не пойти к девушке снова. Лишних пересудов он вызывать не хотел. На мнение своего двора и педантичной Валлы он чихать хотел. Но вот демонов Элган…