Посередине небольшого дворика стоял мужчина старческих лет в белом платье с нашитым красным крестом. На поясе старца, в ножнах, красовался нехитрый кинжал, рукоять которого сверкала блеском золота. В правой руке он держал посох, что много лет таскал за собой по разным землям.

Его окружали несколько воинов. Кто держал в руках меч из доминиканской стали, а у кого с плеча свисал яблочный лук. Третий ратник при себе не имел оружия. Старец что-то показывал на пальцах рук и время от времени указывал на стену крепости. Его седая борода трясётся от надрыва голосовых связок, словно ядовитая змея, извивающая свою жертву. Троица подошла ближе к старцу.

— Олухи! Я вам в тысячный раз говорю, созывайте всех на стены замка! Купец врать не будет, тем более пораненным! У него от страха так колени тряслись, что лгать ещё долгие годы не сможет! — исходил в истерике старец.

— Ваш кучер на придумывал всякой ереси лишь от того что его вместо уплаты за товар просто пинали!? — доказывал своё тот, кто стоит пред старцем без обмундирования.

— Добрый вечер, Ваше преосвященство! Просим прощения, что отвлекаем Вашу мудрость от поиска правды, но к всеобщему сожалению, крестоносцы уже подступили к воротам Лангедока. Пока мы спасались бегством, они, скорее всего, уже ворвались в город! Готовьте всех, кого только можно! Силы идут немыслимые! — воин вмешался в спор, услышав знакомую тему.

— Дорогой, Бертран Марти! Нельзя верить этим чужеземцам! Вы посмотрите, во что они одеты?

— Встречают по одёжке, а провожают по уму! — выпалил народную поговорку Максим.

— Вот! Что я говорю? Не успев зайти в наш дом, какие-то заговоры шепчет? — вновь с умничал воин.

— Молчи! Нельзя так с гостями! Ступай подобру собирать воинов! Живо! — отрезал старец.

— Слушаюсь! — поняв свою неправоту, воин откланялся и увлёк остальных участников спора за собой.

— Простите, гости дорогие, за грубость моих людей! Пройдёмте в мои владения и по дороге поговорим — в разговоре время веселее льётся! Так что там у вас произошло, гости дорогие?! — извинился перед нами за воинов старец.

— Бывали мы в Лангедоке проездом, милейший Бертран Марти! После долгого перехода и конного галопа изрядно устали! Хотели там остановиться на постой до завтрашнего утра, но на центральной площади зазвучало било! Народу тьма! На помосте человек вскрикнул, что к стенам города приближается отряд крестоносцев! Мы с другами не стали слушать дальше, а сразу сюда с предупреждением! — поведал Серафим.

— Вот как! Где доказательства, что именно крестоносцы на подходе, а не какие другие племена?! — поинтересовался Бертран, проходя по улочке мимо домов.

— Два дня назад возле пещеры на границе Франции на меня наскочил дозор их! Но вот этот молодой человек спас меня от варваров! Спаси Господь его душу! — старец указал кривым указательным пальцем в сторону Максима и продолжил. — Вот эта железная штука умеет выплёвывать иглы, которые врезаются в тело врага и в един миг лишают того жизни! Не нужно походить на расстояние руки!

— Ого! Так откуда же ты, чужеземец?

— Мудрый Бертран Марти! Он из другого времени! Это слишком длинная история для усталых путников! Разреши выпить хорошего вина, молодым себя побаловать с дороги да в сон провалиться, а поутру наедине поведаю!

— Хорошо, Серафим! Сейчас я повелю, чтобы вам отвели комнаты и ключевое блюдо туда внесли! — Бертран открыл деревянную дверь и пригласил гостей внутрь каменного двух этажного терема.

Лакей подошёл к троице и попросил следовать за ним. Путники, долго не думая, пошли за слугой, поднялись по каменной лестнице на второй этаж, прошли по узкому коридору до конца. Дверь в комнату распахнулась и… в комнату вошли только двое — Макс и Марина. Серафиму отвели другую комнату. Чуть в стороне напротив «номера» бывалых друзей.

Судьба. Кто она такая? Баба, которой никогда не хватает мягкости и терпения. Вот опять Макс остаётся с верной подругой из двадцать первого века в светёлке тет-а-тет. Всё начнётся с горячего омлета и терпкого соблазнительного белого вина и закончится жёстким сексом. «Почему жёстким? Всё очень просто — путь от квартиры Альберта с начала всего путешествия занимал около года тишины — мысленно сам себе и спросил и ответил Максим». Но катары…

Катары, как и манихеи, верят, что вселенная является ареной вечной борьбы сил Света и Тьмы.

Размышления прервались кротким нежным поцелуем в щетинистый подбородок. Он опустился до ворота. Чьи-то сладкие зубки укусили Максу за мочку. Чей-то шаловливый язычок просочился в ушную раковину, щекоча пленную душу влюблённого бунтаря. Кто-то помогал своим рукам расстегнуть на груди воина рубаху. Макс поддался влечению и ответил тем же самым, поймав губами губы Марины. Не выдержав порыва страсти, девушка обхватила шею мужчины обоими руками и повалилась на кровать. Ещё миг и воин утонул в её объятьях, укрыв уже нагие тела мягкой тёплой периной.