Инфект от таких новостей и потрясений от зависти чуть не удавился! Надувшись, он рекордное время прожил под контролем своей жабы, испуская лучи недоброжелательности, и если бы не цепной хомяк Краулера, мы бы Малика потеряли. Ну, я к тому, что зависть — очень разъедающее чувство, и гасить такое надо в зародыше. Вот Эд и раздавил, напомнив, благодаря кому вор бегает с масштабируемым кинжалом. Это он на себя намекнул — как пожертвовал статусом «угрозы». Потом кивнул на меня, на тот момент одетого хуже всех. Этого хватило. Инфект осознал и извинился.

С Ритой Вуд я встретился еще раз на выходных. Взял отгул от Диса, и мы с девушкой посидели в кафе. Очень мило пообщались. Рита даже заикнулась о том, что была бы не прочь войти в наш клан, так как уж больно примечательный лут мы скидываем ей на реализацию.

— Я бы с удовольствием тебя принял, — ответил я, — но не уверен, что ребята легко согласятся. Может быть, после выхода из песочницы вернемся к этой теме?

— Я не настаиваю, — сказала Рита. — Но если вы продолжите в том же духе, у «Пробужденных» отличные перспективы в большом Дисе. И тогда… Ни одному клану не помешает свой прокачанный торговец, ведь так?

Не знаю, чего в ее желании к нам присоединиться было больше: бизнеса или стремления чаще быть рядом. Она показала себя очень прагматичным дельцом, но очевидным казалось и то, что я ей нравлюсь. Кстати, она вернула отданные ей на хранение эпики. Лук жгучих стрел с Мракисса пришлось, правда, пока отложить в сундук. Он требовал двадцать пятого уровня.

После получения достижений в Улье мы скакнули в Болотину. Там добили наши уровни до двадцать вторых, решив на этом остановиться. На Арене это будет в пределах нормы и не вызовет вопросов.

Излишки опыта сливали подросшим и, я бы сказал, возмужавшим иглоколам, но Колючка Тиссы и Хрень Бомбовоза казались нам девочками. Серьезно, у них даже цвет туловищ был нежнее, чем у парней. Те и стрекотали грубее и вообще вели себя по-хамски. Игги, например, все время норовил сагриться первым, игнорируя команду находиться рядом и защищать хозяина. Пока бродили по топи, пару раз умудрился чуть ли не нырнуть под воду, чтобы напасть на голованов. Диковатый он был пока.

На двадцать пятом уровне иглоколы достигли размера взрослой особи и стали выглядеть внушительно. Здоровенные, с теленка размером, и опасные — это тебе не какой-то там карманный собакен, кои в виду дешевизны стали самыми распространенными питомцами. Те только тявкать и умеют, хотя вроде тоже считаются боевыми питомцами.

Нигде, кроме подземелий и Болотины наших иглоколов мы не показывали и не собирались делать это и впредь. Грозная пятерка будет нашим оружием последнего шанса.

Особенно ввиду того, что каждый из них приобрел собственную абилку. Например, мой Игги мог издать Смертельный стрекот. Ничего смертельного в нем пока не было, всего лишь массовый стан всех врагов в радиусе десяти метров на одну секунду. Вроде мелочь, но эта секунда может изменить исход боя.

Хоботок забрасывал в цель не одну личинку, а две сразу. Хрень научилась разливать под ногами противника лужицу замедляющей слизи, которая даже наносит урон, но с такими малыми цифрами, что их можно не учитывать. Колючка умела ощетиниться как дикобраз, и атакующий девочку сам получал урон. Даже на расстоянии — такая вот магия.

Уже после этого нам в головы закрались мысли о том, как ИскИн отреагировал на прозвища питомцев. Подозрения утвердились, когда Чужой при получении ран стал фонтанировать кислотой.

«Сноусторм», ты серьезно?..

Закончив с фармом, мы отправились в город, чтобы докупить недостающие элементы экипировки.

Общим решением постановили не тратиться на эпики — просто сменили синие низкоуровневые шмотки на актуальные. Уложились в шестьсот золотых.

В общем, в том, что касалось экипировки, наша группа перестала напоминать бомжей. Наоборот, внешним видом мы внушали уважение большинству игроков песочницы. Бом даже заикнулся о трансмогрификации эквипа под какой-нибудь красивый комплект, чтобы не ударить в грязь лицом на Арене.

— Тысячу голды или даже больше трансмогрификаторам только за то, чтобы ты там покрасовался?

— спросила Тисса. — Может, ты еще мейк-ап сделаешь? Волосы завьешь? Ты боец или «красивый»?

И вообще, я хоть и девочка, но даже не задумывалась об этом.

«Красивыми» называли тех, кто смыслом жизни поставил внешние данные. Эти ребята заточились на физическом совершенстве и красоте. В ход шло все: от пластики до банальной косметики. Вроде бы ничего необычного, но они вообще не видели берегов. Так и говорили: «Красота не имеет границ».

Ну, а когда улучшать нечего или не хватает возможностей, можно заняться внешним украшательством — оттенки кожи, цвет волос, глаз и ногтей, пирсинг, татуировки, одежда, косметика, имплантированная бижутерия и биохакинг. «Красивыми» некоторые восхищались, но в нашей компании больше посмеивались. Никто из нас не видел в их действиях смысла. Понятно, Дениза Ле Бон — она зарабатывает красотой, но зачем это рядовому дизайнеру ресторанных меню?

Так что Ханг тут же дал задний ход и почему-то стал извиняться перед Тиссой. Женская магия, не иначе. Как они так виноватят парней на ровном месте?