«Стрекоза» поблескивала крыльями и даже издали выглядела внушительно, что уж говорить о том, когда мы приблизились, и Ладислав нажал на кнопку, поднимающую двери. В салоне оказались мягкие сиденья, а ремни безопасности застегивались на груди крест-накрест и держали крепко. Но стоило ящеру занять соседнее место и коснуться каких-то переключателей, поняла, что ладони взмокли от волнения.

— А вдруг я боюсь летать?

— Вдруг?
– нахмурился он.
– Ты никогда не летала?

Я покачала головой.

— Как же ты добралась в Уну?

— Сначала на отцовском грузовике, потом на пароме.

Перелет для нас с Натом тогда был слишком дорогим удовольствием. Летать я могла разве что по работе, но не доводилось: меня ни разу не отправляли в командировку дальше Эбра, и до него я тоже добиралась по воде.

— Хочешь вернуться?
– предложил он, встречаясь со мной глазами.

— И испортить сюрприз?

— Я придумаю что-нибудь еще.

В груди разлились тепло и благодарность, полностью вытесняя остатки страха перед неизведанным.

— Ну нет! Только летим скорее, пока я не передумала.

«Стрекоза» загудела, крылья быстро-быстро зашелестели, рассекая воздух, Ладислав сдвинул рычаг, и мы оторвались от площадки раньше, чем я успела сделать следующий вдох.

Я ахнула и вцепилась в край сиденья. Кровь забурлила от впрыснутого в нее адреналина, холодок внизу живота сменился жаром во всем теле, пульс загрохотал в ушах громче гула самой машины, и показалось, что сердце вот-вот остановится. Пока «стрекоза» набирала высоту, я зажмурилась и молилась, чтобы ящер оказался хорошим пилотом.

— Лилиан, уже можно открыть глаза.

— Ни за что!
– просипела я.

Несмотря на мерный гул машины, услышала, как Ладислав рассмеялся.

— Тогда ты не увидишь половину сюрприза.

Я простонала и резко распахнула глаза, чтобы тут же ахнуть, но уже не от страха, а от восторга. Внизу были темные воды залива, впереди пламенел красно-фиолетовый закат, отражающийся в высотках Уны.

— Тебе нравится?

— Это потрясающе!

На самом деле, на ум не приходило такого слова, которым я бы смогла выразить свои настоящие чувства. Вид действительно завораживал.

Ладислав потянул рычаг, «стрекоза» повернула налево, и я лишилась речи. Потому что впереди показался Западный мост в золотистых отблесках заката.

Постойте-ка…

— А говорил, что все честно, - покосилась я на мужчину.

— О чем ты?

Он приподнял брови и бросил на меня мимолетный взгляд.

— Про Западный мост. Почему мы здесь?

Теперь Ладислав смотрел прямо мне в глаза, и его удивление показалось искренним.

— Потому что это мой любимый мост в Кироне, - ответил он.
– Даже дом строили с расчетом, чтобы его можно было увидеть. Решил, что тебе понравится. Что-то не так?

— Все так, - улыбнулась я, отбросив подозрительность.
– Это и мой любимый вид тоже. С тех пор, как я впервые переехала в Уну. Но таким я его еще не видела.

Ящер облетел Западный мост с разных сторон, чтобы я могла его рассмотреть. А я, разглядывала невозможную красоту, открывающуюся внизу и понимала, что больше не боюсь упасть. Что-то подсказывало, что Ладислав этого не допустит: он управлял машиной, как я управляю пальцами на руке. Так легко и непринужденно, будто каждый день упражнялся в полетах над Уной. Я же настолько увлеклась видами, что даже пожалела, когда мы начали снижаться на площадку возле набережной, в самом старинном районе Уны.

— Голодна?
– спросил ящер, передавая ключи мужчине, который подбежал к нам, стоило двигателям заглохнуть.

— Не очень, - честно призналась я.

— Тогда прогуляемся?

Я кивнула и вложила руку в его протянутую ладонь: большую и теплую, будто обещающую защиту от всего. И это мне тоже понравилось - чувствовать его прикосновение и просто идти рядом. Мы направились по улице, где кружевные дома соседствовали с современными.

— Значит, любишь закаты над Западным мостом?
– спросил Ладислав.

— И рассветы тоже.

— А что еще любишь?

— Разве тебе не собрали на меня досье, когда ты брал меня на работу?
– поддразнила я.
– И ты еще не знаешь все мои тайны?

— Про рассветы там ничего не было.

— Но с ягодами они угадали.

— Вообще-то об этом я сам узнал, - серьезно заявил ящер, глядя на меня.
– Заметил, что ты каждый день выбираешь ячу с ягодами.

На щеки плеснуло жаром, поэтому я предпочла рассматривать аккуратные навесы попадавшихся нам по пути кофеен.