– Как красиво здесь! – глядя на пылающий закат, восхищался пришелец Ветер. – Уходящее за облачный горизонт солнце, что может быть прекраснее на Земле?

– Рассвет, – тихо почти шёпотом ответил Беркут.

Гость планеты сверкнул рассудительным взглядом, вспоминая утренний восход солнца, затем соглашаясь с человеком, кивнул густою бородой:

– Да, рассвет пробуждает планету. Это явление не менее завораживающе. А ещё я люблю лёгкий мороз. Обожаю первый снег, падающий с небес тонкими, ледяными кристаллами.

– Эти кристаллы называются снежинки, – улыбнулся пришельцу землянин. – А мороз? Тебя не пугает ни песчаная буря, ни вьюга у полярных морей. Ни тепло, ни холодно.

– Не забывай Беркут, я идеальный созидатель. Я подмечаю то, что каждому из землян кажется обыденным и унылым, – пожал плечами Ветер и, продолжая смотреть на уходящее солнце, снова задал вопрос человеку: – Скажи, ты скучаешь о своём доме?

– Я не знаю. Порой кажется, что здесь мой дом – в этом времени. Столько дел впереди, столько забот. Первый раз за три года, вот так беспечно провожу вечер. А ты, скучаешь?

Скучать или сожалеть гостю Земли совершенно не о чем. Радоваться природному явлению, пролетев расстояние в миллионы звёзд занятие, безусловно, романтичное, но на практике не имеющее никакого смысла. На его далёкой Родине, на планете Слав, закаты и рассветы были не менее роскошны. Здесь же на Земле Светлого пришельца интересовала более опасная роль. И никакой восход солнца, никакие воспоминания о лужайке отеческого дома не могли значить больше, чем задание, которое он выполнял на Земле.

При всей внешней схожести с обычным землянином слав являлся для рядового жителя планеты если не Богом, то несокрушимым хранителем, спустившимся с небес. Инопланетный гость не чувствовал жара палящего солнца, не ощущал холода первых морозов или всю прелесть январской стужи. Ему неизвестно, что такое болезнь, страх, голод, смерть или обычный человеческий стыд. При знакомстве с людьми пришлось объяснить пришельцу, что надо соблюдать рамки приличия и правильно носить одежду, чтобы скрывать наготу и не смущать русоволосых землянок. Ветер нуждался в постоянной поддержке и метких подсказках Беркута: как правильно одевать себя, когда смеяться или хмуриться, реагируя на шутки товарищей, какое место необходимо занять за общим столом, чтобы обозначит лидерство, как знаться с мужчинами и что говорить женщинам, не оскорбляя и не отталкивая их от себя.

Пришелец быстро учился, запоминая уроки жизни с людьми. И теперь, когда он правильно оделся, а на его лице отросла пышная борода, Ветра было не отличить от обычного землянина. Слав не только отпустил растительность на своём лице, он всей Светлой душой хотел стать настоящим жителем этой планеты. На Землю Ветер прибыл по долгу службы, и в руке он держал образный билет лишь в одну сторону. Обратно инопланетный воин мог отправиться, только провалив своё задание, оставив человечество на растерзание сущностям из мира холодных звёзд.

Сегодня, провожая очередной день, Светлый пришелец и его потомок любовались закатом. Они с нетерпением ожидали рождения новой эпохи. Наступало время рассвета и пробуждения ото сна своего народа. Землянин Беркут лучше других ведал о том, что ждёт людей в будущем. Он непросто надеялся на случайную победу, Беркут знал, что все ожидания сбудутся, и процветание соплеменников станет явью. Пусть придётся пройти сложный путь и заплатить бесчисленным количеством жизней своих братьев и сестёр, но он и Ветер, через тысячу лет встретят такой же чарующий закат, и никакая сила во Вселенной не сможет остановить их.

– Пора Ветер. Я с нетерпением жду прибытия твоих братьев. Возвращайся с хорошими новостями, – вздохнул землянин и отрешённо всмотрелся в темноту сказочного города, погрузившегося в сон.

Беркут неестественно щурил глаза, будто желал рассмотреть, что-то особенное в вечернем полумраке. На обочине временного шоссе с односторонним движением, по которому воин путешествовал не один раз, он различал силуэты знакомых с детства белокаменных зданий, близких людей или случайных попутчиков. Спустившаяся ночь и туман, как ни странно, помогали ему рисовать фантомы прошлого в этом мареве. Идя совсем рядом, иллюзорные персонажи подсказывали ему, но, ни кто, ни один призрак, ни один человек на Земле не мог открыть тайну, скрытую в его собственном сердце. Какие переживания и тревоги скрываются в его бессмертной душе, знал только тот, кто создал его таким.

– И всё-таки ты скучаешь о доме, брат, – заметив глубокую печаль в своём потомке, сказал Ветер, и тут же встав и не дождавшись ответа, он отправился в осенний лес, чтобы встретить своих давних друзей.

***

Пришелец по имени Ветер стоял у самого края лесной опушки. Вскинув голову, он смотрел ввысь на быстро бегущие облака. Его длинные волосы, часть из которых сплетены в тоненькие косички свисали вдоль спины и некоторые из них падали на мускулистые плечи, покрытые накидкой из медвежьего меха. Накидка полностью скрывала от любопытных глаз могучий торс слава и первобытным фраком, заострёнными фалдами доставала до его голенища ниже колен. Ноги пришельца были обуты в мохнатые сапоги из шкуры оленя, стянутые крепкими шнурами на стопах. Бёдра мужчины прихватил широкий ремень. Под ремень заправлен топор на массивной ручке из дерева. Это оружие опасно и явно опережает на века своё время. Посмотришь, как блистает на солнце металл зеркально обработанного топорища и сразу становится понятно, этот человек знает толк в оружие и он совсем не дикарь. Взглянув в большие глаза пришельца, исчезают последние сомнения – это существо глубокого разума и безграничной воли. Его голубая, как небо роговица завораживает, а его взгляд поглощает и даёт понять всем – я здесь хозяин! Это мой край – мир Света!

Поглаживая ладонью густую бороду, Ветер опустил глаза вниз и внимательно взглянул на поверхность мистического островка. В бескрайнем море сосен непролазного кустарника и богатой на ягоды траве плита портала, спаянная из сотен тысяч гранул размером с крупное семя подсолнуха мистически выделялась на фоне первозданного леса. Пришелец присел и бережно смёл принесённые вчерашней непогодой листья. Сдувая осенние, пожелтевшие листочки за пределы чётко проявляющейся шероховатой поверхности, прижал ладонь к плите и почувствовал тепло, исходившее от неё. Получив нужные ответы, мужчина встал, поправил боевой топор, заправленный за пояс, и сделал пару шагов назад. Выходя из круга, Ветер затянул потуже пёструю ленточку, стягивающую волосы. Затем он снова разгладил пышную бороду и, закрыв глаза, замер в ожидании, приготовившись к чему-то важному.