Шрифт:
Около местечка Перса маршрут Колбрука соединился с маршрутом упомянутого выше Чарлза Чэпмена, агента У. Хейстингса при нагпурском дворе в 1782 г., добиравшемся туда «через Рамгарх по тракту, регулярно использовавшемуся в те времена купцами, которые везли шелк из Бенгалии в Нагпур. Теперь эта торговля пошла по другому тракту, в результате чего Мирзапур стал ее главным рынком» [Там же: 194].
А в районе Тактпура он убедился, что дорога, по которой он в тот момент двигался, являлась одной из важнейших коммуникационных линий Индостана, так как служила не только торговой, но и паломнической артерией, ведущей в одну сторону в священный город Бенарес, а в другую – в Сурат, на побережье Аравийского моря, откуда шел путь на Мекку:
«В Тактпуре мы встретили большой караван пилигримов, идущих в Бенарес. В многочисленных закрытых паланкинах ехали женщины из знатных семейств. Другие, менее титулованные, перемещались на пони… Процессия двигалась из Пуны, она значительно увеличилась за счет присоединившихся к ней паломников в Нагпуре. В последующие годы еще более многочисленные караваны прошли через Нагпур в Бенарес по дороге, лежащей через Саргуджу, ею же пользовались паломники и из самого Нагпура. Число благочестивых людей, ежегодно направляющихся из всех частей Декана и особенно с маратхских территорий в Бенарес, Аллахабад и Гайю [80] , огромно. По сравнению с другими трактами это путь, хотя и окольный, менее опасный, и поэтому ему отдают предпочтение большинство пилигримов, как индусов, бредущих из Декана в Бенарес, так и мусульман, следующих из Бенгалии в Сурат и далее в Мекку» [Там же: 203] [81] .
80
Священные города индуизма.
81
Подробнее о традициях и практиках маратхских паломничеств, в том числе в Бенарес, см. [Глушкова 2000; Глушкова 2008].
Колоссальна разница в описании растительного состава Центральной Индии у первых путешественников и Колбрука. И дело не только в особом, пытливом, исследовательского склада уме последнего. За недолгий период в 30 лет (если взять за точку отсчета одно из первых британских свидетельств об этом регионе Мотта от 1766 г.) британцы изрядно исходили полуостров и уже накопили огромный багаж информации. Поэтому Колбрук не только собирал новые сведения, но и идентифицировал то, что уже получило названия и описание. Деревья в лесах на страницах его дневника обрели научные названия – Butea Frondosa, Emblick Phyllanthus, Pterocarpus sisoo, Swietenia febrifuga, Diospyros, Ebenus, Mimosa catechu, Ficus rasemosa и т. д. [Там же: 179, 183]. Он подробно перечислял состав сельскохозяйственных культур на полях – много риса, прекрасная пшеница, льняное семя, бараний горох (нут, или турецкий горох), дхал (голубиный горох), горошек посевной, сахарный тростник, ячмень, фасоль… Рядом с городами он замечал манговые сады. И при этом указывал на бедность почв, которые требовали частого отдыха, но после этого давали скудный урожай даже в самые лучшие сезоны [Там же: 179].
Как только на территории Чхаттисгарха Колбрук заприметил на полях хлопчатник, он и ему уделил несколько обстоятельных строк:
«От силы один участок был засеян хлопчатником. Однако мы дважды видели по дороге перевозчиков, транспортировавших сырой хлопок в Каталу(?), рынок неподалеку от Каттака. Они получили этот товар в холмистых районах провинции, близ того места, где мы повстречали их. Удивительно, что они загружают повозки сырым хлопком, который, по их собственному утверждению, имеет ценность, только когда очищен от семян и грязи и составляет треть от первоначального веса. Они устанавливали начальную стоимость каждой партии груза в размере 6 рупий, транспортировки – в размере 5 рупий и рассчитывали на выручку в 20 рупий на рынке. Прибыль при продаже очищенного хлопка еще выше… Производство хлопка в Чхаттисгархе не может быть очень обширным, так как большое количество очищенного хлопка ежегодно вывозится из Нагпура. Там он иногда грузится на каноэ и маленькие лодки, которые спускаются к реке Маханади, однако навигация не очень выгодна, поэтому такая практика не распространена… Когда мы подъехали к Кхайрагарху, мы обнаружили хлопковые поля. Они перемежаются с посадками голубиного гороха и клещевины» [Там же: 228].
Генри Томас Колбрук
Спустя три года Колбрук после завершения дипломатической миссии возвращался в Мирзапур [82] другой, короткой дорогой через Джабалпур и Реву. Около Белхари он «встретил повозки, груженные шелком и сахаром для Нагпура; другие, направлявшиеся в сторону Мирзапура, везли хлопок. Это три главных предмета торговли между двумя городами» [Там же: 219]. А в Реве, когда уже начался сезон дождей (во второй половине июня), он видел «множество задержанных на таможне повозок с хлопком, владельцы которых препирались из-за нежелания платить еще одну мзду и теряли время, так и не получив освобождения от обязательств. Хлопок, в отличие от менее громоздкого груза, нельзя укрыть под переносным навесом. Если же он промокнет насквозь и не будет высушен в короткий срок, его невозможно будет продать. Поэтому благоразумные торговцы ищут пристанища на время дождей, хотя расстояние до Мирзапура очень короткое» [Там же: 228].
82
Вторая часть его дневника называется «Путешествие домой».
В составе миссии Колбрука был Дэвид Тернбулл, британский хирург на службе Ост-Индской компании. Б Кон в работе, посвященной европейцам в Бенаресе, упоминает его совсем в ином качестве. К началу XIX в. Тернбулл развернул в Мирзапуре коммерческую деятельность. «Он основал производство лаковых красителей, шеллака и чинца с набивным рисунком. Он построил семь складов для хранения хлопка и подготовки его к транспортировке; вел обширную торговлю семенами индиго. У него были агенты на всех сколько-нибудь важных рынках к северо-западу от Бенареса. Продукцию, которую они доставляли в Мирзапур, он переправлял дальше. Обширные операции Тернбулла привлекли в Мирзапур других европейских и индийских купцов. В результате Мирзапур стал таким же важным коммерческим центром, как и Бенарес, а по торговле хлопком даже превосходил его» [83] [Кон 1987: 451]. К. Бейли в книге о Северной Индии в эпоху британской экспансии назвал главной причиной неожиданного возвышения Мирзапура миниреволюцию, которая произошла в 1784 г. Тогда английский парламент сократил пошлины на импорт чая, что позволило радикально увеличить закупки этого продукта в Китае. Однако единственный товар, который китайцы брали взамен в тот период, был сырой хлопок. После 1784 г. его поставки в Кантон резко увеличились. Последовавший рост цен на хлопок из Сурата, традиционно переправлявшийся на рынки Бенгалии по морю, сделал сырье из районов вокруг Нагпура (мирзапурский хлопок), которое доставлялось по суше и Ганге, крайне выгодным [Бейли 1983: 235].
83
Схема движения сырого хлопка в Мирзапур и из него, превращение его в полотно и схема движения готовых тканей на Ост-Индские склады в Калькутте описана и зарисована в [Хоссейн 1996: 115–142]. Также о превращении Мирзапура в хлопковый центр, через который сырье из Центральной Индии переправлялось в Бенгалию, см. [Ройл 1851: 41, 419].
В целом Колбрук был очень увлечен исследованием коммерческой стороны жизни местного населения. Его текст пестрит описаниями содержимого проезжавших мимо него воловьих повозок, направления их движения, стоимости товаров и их транспортировки, размеров выручки. Разбросаны по тексту критические замечания, касающиеся таможенных сборов, не дающих развиваться торговле. Имеются заметки о системе налогообложения сельскохозяйственных производителей [84] .
Весьма критическое отношение у него вызывали дороги, плохое состояние и небезопасность которых препятствовали развитию коммерции в регионе. Уже из Нагпура 29 июля 1799 г. он писал Р. Уэлсли по поводу пути из Мирзапура в Нагпур следующее: «Сырой хлопок… который является главной сельскохозяйственной продукцией Берара, пользуется большим спросом на мануфактурах Англии. Торговля им процветала в течение нескольких лет и ежегодно расширялась… Этому коммерческому успеху был положен конец анархией в Бунделкханде… Путешественников задерживают и вымогают у них деньги, товар часто грабится, поэтому дороги в настоящее время совершенно непроходимы для тех, у кого есть с собой груз или какие-либо ценности. Путь, который идет через территории Ревы, также небезопасен» (цит. по [Бейкер 1993: 29]).
84
К моменту путешествия в Нагпур Колбрук уже создал обзор хозяйственной деятельности Бенгалии – «Remarks on the Husbandry of Bengal».
Журнал Asiatic Annual Register был настроен более оптимистично и так оценивал в 1799 г. заслуги Колбрука: «Благодаря выдающимся способностям и знаниям г-на Колбрука и открытию им нового неведомого ранее канала связи с Мирзапуром [85] , огромным рынком хлопка, доставляемого из страны маратхов, мы можем питать самые радужные надежды по поводу коммерческих преимуществ, которые можно из этого извлечь. Г-н Колбрук изведал новый путь в Нагпур. Старая и самая прямая дорога в столицу была не приспособлена для провоза товаров. Весьма вероятно, что г-н Колбрук, исследовав со своим посольством этот маршрут, открыл для перевозчиков хлопка более безопасный, хотя и более длинный и не столь хорошо известный путь в Мирзапур» (цит. по [Рошер 2014: б.с. ]).
85
Имеется в виду тот, по которому он ехал в Нагпур (через Реву), пытаясь обойти неспокойный Бунделкханд.