Между тем вопрос о создании центра в конце года был вновь поднят «московскими» эмигрантами. Письмо от них было получено Внешнеполитической комиссией и стало основой новой записки Григорьяна, направленной Сталину 14 декабря. Был составлен проект постановления ЦК с предложением провести в первой половине января 1951 г. конференцию в Румынии с привлечением представителей всех групп эмиграции [143] . Соответствующее постановление ЦК ВКП(б) было принято 19 декабря, и конференция состоялась в январе 1951 г. в Бухаресте. 12 февраля Григорьян в записке Молотову сообщал, что на конференции был сформирован центр югославской революционной эмиграции, который возглавил Попивода. Голубович стал его заместителем и главным редактором печатного органа центра. В состав последнего вошли И. Петранович, Д. Новаков, А. Рупник, Р. Андрич и Ж. Люболев. Участники конференции высказались за превращение газеты «За социалистическую Югославию» в орган координационного центра. В записке сообщалось, что для нужд центра в Москве выделено рабочее помещение и всё его материально-техническое и хозяйственное обслуживание возложено на НИИ № 100 ВПК ЦК ВКП(б) [144] . План работы центра на ближайшие два месяца предполагал организацию пропагандистского радиовещания на словенском языке (на сербско-хорватском оно осуществлялось с 29 июля 1949 г., а на македонском – с 1 января 1951 г.), создание закрытой политической школы для подготовки «организационно-партийных кадров из числа наиболее проверенных и подготовленных югославских коммунистов – политэмигрантов». Планировалось издание газеты на словенском языке на территории Венгрии. В Кремле ставилась задача вытеснить из международных демократических организаций легитимных югославских представителей и заменить их ставленниками из эмигрантских организаций. Один из пунктов плана центра предусматривал «изгнание титовских агентов» из ВФП, ВФДМ и других организаций и введение туда в качестве представителей Югославии югославских эмигрантов [145] .

Вопрос о создании компартии в эмиграции был поставлен руководителями «московской» группы в начале апреля 1951 г. В. Г. Григорьян в записке на имя Сталина, опираясь на письмо Попиводы и Голубовича, адресованное ЦК ВКП(б), попытался сформулировать основные принципы создания такой партии. Как можно было понять, главной задачей в условиях дефицита кадров становилась подготовка для «будущей революционной, подлинно марксистско-ленинской компартии Югославии необходимого количества руководящих партийных работников, воспитанных в духе любви и преданности к Советскому Союзу и странам демократического, антиимпериалистического блока». Такая постановка вопроса объяснялась тем, что «лучшие югославские коммунисты-интернационалисты (т. е. сторонники резолюции Информбюро) находились в тюрьмах Ранковича, а часть коммунистов, которая не попала в руки врага и борется против “фашистского террора и беззакония”, являлась, по мнению московских эмигрантов, «недостаточно подготовленной в идеологическо-политическом отношении, о чем свидетельствует степень и формы освободительной борьбы против клики Тито» [146] . В связи с этим координационный совет (московский центр) предлагал создать особую партшколу для югославской эмиграции с двухлетней программой обучения, в задачу которой входила бы подготовка среднего звена партработников, «секретарей районных и областных комитетов, такого же уровня пропагандистов, партийных инструкторов, парторгов заводов и предприятий, печатных органов и радиостанций, а также других партработников». Число учащихся в такой «спецшколе» должно было составить, как планировали югославы, 60 чел. [147]

Записки о деятельности координационного центра теперь поступали от Григорьяна Молотову примерно раз в квартал и всё больше напоминали канцелярские отчеты о проделанной, зачастую бумажной, работе. В очередном документе от 17 мая 1951 г. Григорьян сообщал, что работа центра «осуществляется по единому тематическому плану» и что от его руководства поступило предложение созвать во второй половине июня в Венгрии совещание представителей редакций всех газет и радиостанций «для обсуждения назревших задач по дальнейшему разоблачению клики Тито–Ранковича». Предполагалось в связи с 3-летней годовщиной резолюции Информбюро подготовить ряд материалов для публикации в газетах. Как и было запланировано, в Венгрии начали издавать газету «За народную победу» на словенском языке. Она должна была выходить 2 раза в месяц тиражом 3 тыс. экз. Отмечалось, что эта задача была успешно решена при поддержке ЦК Венгерской компартии и «непосредственной помощи т. Ракоши» [148] .

Записка от 22 августа была полностью посвящена проблеме издания и заброски газет и пропагандистской литературы в Югославию. К этому времени в СССР издавалась ежедневная газета «За социалистическую Югославию», а в странах «народной демократии» – три газеты, выходившие раз в десять дней, и две двухнедельной периодичности. Месячный тираж этих газет составлял 115–120 тыс. экз., в том числе 80 тыс. газет малого формата. Основная база, куда направлялись все тиражи газет, а затем оттуда уходили во все приграничные страны включая Австрию и Свободную территорию Триест, для дальнейшего перемещения в Югославию, находилась в Бухаресте, где ее работу курировал Международный отдел ЦК Румынской рабочей партии. Там же при содействии располагавшегося в румынской столице Секретариата Информбюро ежемесячно издавалось 10–15 тыс. брошюр, 20–25 тыс. листовок малого формата на сербском языке с перепечаткой материалов из газет. Распространением газет и литературы занимались специальные службы при руководящих органах компартий приграничных с Югославией стран «народной демократии». Григорьян сообщал, что заброска материалов в страну представляла сложную проблему, поскольку усилились «репрессивные меры органов титовской охранки», что должно было означать ужесточение наказаний для югославских граждан, оказывающих помощь в распространении пропагандистской литературы. Такая ситуация вызвала «затоваривание» продукции в промежуточных пунктах доставки. Из изданных в первом полугодии 800–900 тыс. экз. в Югославию удалось перебросить меньше половины – около 380 тыс. экз., причем значительная часть, что и признавалось в справке, так и осталась в тайниках на территории Югославии, не дойдя до конечного «потребителя». Перепроизводство пропагандистского «материала» привело к тому, что со стороны стран-поставщиков участились просьбы уменьшить «завоз» газет и брошюр. Венгры со 160 тыс. экз. хотели довести поставки до 7 тыс. С той же просьбой обратились албанцы и австрийцы. Авторы документа предлагали «активнее использовать каналы компартий Италии и Австрии для заброски литературы в Хорватию, Словению и Далмацию». Интересно, как предлагали кремлевские пропагандисты реализовать избыточные запасы газет и прочей продукции. Так называемые «свободные резервы тиражей» собирались отправить в адреса «прогрессивных югославских и других славянских организаций в странах Западного полушария (США, Канада, Аргентина и другие страны), выступающих против клики Тито–Ранковича» [149] .

В записке Григорьяна от 17 декабря 1951 г. содержались некоторые новые подробности деятельности координационного центра за прошедший год. Кроме рутинной работы по укреплению единства рядов эмиграции и активизации борьбы с «кликой Тито-Ранковича» сообщалось о том, что удалось ввести представителей эмиграции в ряд «международных демократических организаций» – Всемирный Совет Мира. Всемирную федерацию профсоюзов, Международную демократическую федерацию женщин, Международную федерацию участников сопротивления и борцов против фашизма для разоблачения «клики Тито–Ранковича» перед лицом международной демократической общественности и народов мира. Таким образом, план, который разрабатывался в начале 1951 г. координационным центром политэмиграции, о чем говорилось выше, удалось в этой части осуществить. Новым фактом было и то, что более 50 югославов-эмигрантов работали помимо своих радиостанций еще и на государственных станциях, где они, как отмечалось, «активно участвовали в антититовской пропаганде на языках народов Югославии». Сообщалось и о привлечении «наиболее проверенных и активных кадров эмигрантов в Болгарии, Венгрии и Албании» для нелегальной работы в «пределах Югославии по распространению газет, брошюр, листовок, а также по сбору информации о положении в стране». Спецслужба при ЦК болгарской компартии в июне–октябре забросила в Югославию 58 групп, в том числе 6 групп югославских эмигрантов для работы в пограничных районах на глубину до 20 км. Как отмечалось в записке, ни одна из групп не провалилась, но произошло несколько вооруженных столкновений, в результате которых группы вынуждены были отойти на болгарскую территорию. Доставлено было 130 тыс. экз. эмигрантских газет. Некоторым из этих групп удавалось успешно устанавливать связи и создавать явки «для работы среди патриотически настроенных рабочих в отдельных пограничных районах» [150] .

Реализация идеи создания специальной партшколы для эмигрантов в Москве была, видимо, на какое-то время оставлена, и в записке говорилось об организации партийно-политической учебы для эмигрантов на местной базе. В СССР кроме 30 студентов-эмигрантов, обучающихся в высших учебных заведениях Москвы и Ленинграда, 5 чел. училось в заочной Высшей партшколе при ЦК ВКП(б), три человека – в Высшей школе профдвижения, 4 – в Московском вечернем университете марксизма-ленинизма. На 1952 г. планировалось обеспечить подготовку «партийно-политических работников для нужд югославской политической эмиграции». Речь шла о том, чтобы направить на учебу в партшколы новую группу «проверенных и активных политэмигрантов». Вероятно, партшколы, упоминаемые в документе, были обычными партийными учебными заведениями, входящими в структуру партийного образования ВКП(б) или компартий других стран советского блока.

В качестве серьезной задачи координационный центр планировал проведение учетно-кадровой работы во всех группах эмигрантов, поскольку их состав постоянно пополнялся новыми членами с не всегда ясным прошлым. Проведенная, например, в Румынии специальной комиссией проверка выявила в рядах политэмигрантов значительное число «скрытых агентов охранки Ранковича». В группе из 164 чел. таковых оказалось 65. Подобную проверку и чистку кадров координационный центр планировал провести в 1952 г. и в других странах «народной демократии». Судьба выявленных «агентов», как в Румынии, так и других странах, осталась неизвестной [151] .

Активность центра и его руководителей не ограничивалась правильным партийным «воспитанием» эмигрантов и распространением пропагандистской литературы в Югославии. В мае 1952 г. министр иностранных дел А. Я. Вышинский направил Сталину письмо с информацией от советского посла в Албании К. Д. Левычкина, которому Э. Ходжа сообщил о просьбе координационного центра и его руководителя Попиводы включить в состав албанской народной армии и органы МВД группу югославских политэмигрантов. Цель – обеспечить их военную и специальную оперативную подготовку в качестве руководящих кадров для организации борьбы с режимом Тито. Руководитель албанского государства ответил на эту просьбу отрицательно и предложил рассмотреть возможность создания в стране специальных курсов для военной подготовки «наиболее проверенных югославских эмигрантов». Обращение Ходжи за советом в Москву завершилось принятием постановления ЦК ВКП(б), которое повторяло предложение Ходжи слово в слово: «В Москве согласны с мнением Энвера Ходжи о нецелесообразности включения югославских эмигрантов в ряды албанской армии и органы МВД и о возможности организации в Албании специальных курсов для военной подготовки наиболее подготовленных югославских эмигрантов» [152] .