Основание новых городов в Центральной Европе

Не стоит удивляться, что большинство из построенных в Англии 1400 рынков погибли. Города, у которых не было близлежащих конкурентов и которые поддерживались обширной периферией, привлекали больше продуктов и товаров и, соответственно, больше покупателей, доминируя в регионе. А вот города, стоявшие близко друг к другу, не могли расти, потому что соперничали за один и тот же пригород. Как писал историк Фернан Бродель в своих «базовых правилах» экономики, «доминирующий капиталистический город всегда лежит в центре» [32] . Соответственно, успешные торговые города возникают в центрах окружающих земель, примерно в 20 километров от ближайших соседей. Тот же принцип относится и к крупным городам. Город, в котором можно получить разные товары и услуги, в том числе административные функции (например, суды) и профессиональную экспертизу (например, юристов), привлекает людей, живущих даже на еще более далеких расстояниях. Самые крупные и успешные города обслуживают максимально большую периферию, до 50–70 километров во всех направлениях. Если город портовый, он все равно подчиняется правилу Броделя, потому что является центром и внутренней торговли (с наземной стороны), и международной (со стороны моря). Лондон стал настолько мощным экономическим центром не только благодаря географическому положению: он стал центром торговли с растущим регионом, Нидерландами (в частности, Фландрией), и крупным портом для купцов из Ганзейского союза, что связывало его с торговыми городами Прибалтики, Рейна и Северного моря.

Главным продуктом в международной торговле Северной Европы была шерсть. Огромные количества шерсти перевозились из Англии в города Фландрии, в частности Брюгге и Гент. Торговая сеть на севере получила свое зеркальное отражение на юге благодаря процветающим североитальянским торговым городам – Генуе, Венеции и Флоренции. Их главным товаром были шелка и пряности, закупаемые в Константинополе или получаемые от итальянских купцов, торговавших в Азии, и продаваемые по всему Средиземноморскому побережью. Главным центром торговли между Средиземноморьем и Востоком стала Венеция, подобно тому, как Лондон и Брюгге были крупными центрами торговли шерстью и тканями. Пряности и шелка перевозили в Геную, а оттуда – на север во Францию, где важным торговым узлом служило графство Шампань. Шесть ярмарок в четырех городах – Ланьи-сюр-Марн, Бар-сюр-Об, Провансе и Труа, длившиеся по два месяца, – обеспечивали непрерывный цикл международной торговли между Северной и Южной Европой. На эти ярмарки привозили товары из таких далеких мест, как Любек на Балтийском море, Валенсия на Средиземноморском побережье Испании, Сантьяго-де-Компостела на побережье Атлантического океана и Аугсбург на юге Германии. Туда добирались купцы даже из Рима и Палестины [33] .

Ярмарки в Шампани не были изобретением XIII в. – они появились еще в конце XII, – но наибольшее влияние оказали именно после 1200 г. Ствол огромного дерева европейской коммерции, корни которого лежали в Северной Италии и Южной Франции, разделялся в Шампани: главные ветви тянулись в Лондон, Париж, Брюгге и Любек, побочные – в Северную Англию, Бретань, Нормандию, Фландрию, Данию, Германию и Польшу. Из этих ветвей росли маленькие веточки, которые расцветали и плодоносили, – множество маленьких рынков; в большинстве городов хотя бы раз в год проводилась ярмарка. В Англии к 1300 г. появилось более 1500 новых ярмарок в дополнение к тем 146, что существовали в 1200-м [34] . Как и в случае с рынками, выжили далеко не все из этих ярмарок, но многие. Большинство городов с еженедельным базарным днем проводили не менее одной ярмарки летом, а многие – даже больше одной. Они обычно длились три дня и были потрясающим зрелищем в том числе и для тех, кто не мог ничего продать. Там выступали жонглеры и музыканты, собирались толпы, встречались купцы, обмениваясь новостями. Продавались редкие товары как оптом, так и в розницу. На большой ярмарке можно было купить гранаты, которые нравились богачам, потому что те успокаивали боль в животе, и опиум, которым пользовались в качестве болеутоляющего. Благодаря международной торговой сети до Северной Европы добрались апельсины и лимоны, сахар, гвоздика, перец, шелка, лекарственные средства, ковры. В 1200 г. эти предметы роскоши были практически неизвестны в регионе, а в 1300 г. их можно было свободно достать в крупных городах, хоть и за довольно приличную цену.

Вся эта рыночная торговля покончила с прежней эпохой натурального обмена: на рынке невозможно работать, если вы рассчитываете обмениваться по бартеру. Соответственно, потребовались огромные объемы новых монет. Монетные дворы укрупнялись, маленькие провинциальные и частные монетные дворы закрывались, чтобы государство могло эффективнее контролировать эмиссию денежных средств. Главной денежной единицей христианского мира в 1200 г. был пенни, который писался на латыни как denarius (именно поэтому пенсы в английской денежной системе обозначают как «d»). Во Франции пенни называли денье, в Италии – денари, в Испании – динерос, в Португалии – диньерос, в Венгрии – денары, в Нидерландах – пеннинги, в Германии – пфенниги. Но пенни были пережитком старой системы, в которой деньги были исключением, а не правилом. Ко времени появления ярмарок в Шампани некоторые сделки заключались на весьма значительные суммы, так что купцу, скажем, из Генуи было вовсе не с руки тащить мешки серебряных денари через Альпы. Поскольку единственная доступная тогда золотая монета – номизма, или солид Византийской империи, – была в дефиците, некоторые королевства стали чеканить собственные, более дорогие монеты, как серебряные, так и золотые. Венецианцы стали выпускать серебряные гросси («толстые») с 1200 г. В итальянском Бриндизи в 1232 г. начали чеканить золотые монеты. Во Флоренции в 1252 г. появились первые золотые флорины, а на следующий год Генуя начала чеканить золотые дженовини. В Англии Генрих III экспериментировал с «золотым пенни», который стоил 20 обычных пенсов, но монета оказалась дешевле золота, из которого ее отлили, так что большинство золотых пенни тут же переплавили. Знаменитый венецианский дукат начали чеканить в 1280-х гг. Франция и Рим ввели собственные серебряные гросси во второй половине столетия, а в Нидерландах дорогие серебряные монеты получили название гроты. Это название разошлось широко: в Германии оно превратилось в грош, а в Англии новые монеты Эдуарда I, поступившие в обращение в 1279 г., включали в себя в том числе грот, стоивший 4 пенса. Стали чеканить и более дешевые монеты: раньше полупенни и фартинги делали, разрубая пенни на две или четыре части, теперь же появились отдельные монеты с тем же номиналом. К 1300 г. денежные расчеты стали в Европе нормальным – а во многих местах и единственным – средством ведения бизнеса.

Для посетителей ярмарок в Шампани даже мешки дорогих монет были тяжелым грузом и обузой. Вместо того чтобы обмениваться драгоценными металлами при каждой заключенной сделке, купцы начали использовать письменные документы: кто кому должен денег. А потом, собираясь после окончания ярмарки, расплачивались друг с другом по этим распискам. Но уже тогда стало понятно, что есть альтернативы немедленному наличному расчету: купцы могли выписывать векселя и передавать их агентам, обещая, что такой-то человек в такой-то день по ним расплатится. Отсюда ведут свое происхождение банки: эти агенты начали выдавать подобия кредитов надежным купцам. Они сидели на скамейках, называвшихся «banche», от которых и произошло слово «банк». Вместе с кредитами и векселями эти банковские агенты изобрели двойную запись: приход и расход записываются отдельно, а затем сводится баланс. К 1300 г., возможно, они даже изобрели методы страхования перевозимых товаров; в следующем веке, по крайней мере, купцы уже точно давали транспортные расписки. Крупные банковские компании стали знамениты: Риччарди (из Лукки), Бонсиньори (из Сиены), Фрескобальди, Буонаккорси, Скали, Барди, Аччаюоли и Перуцци (все из Флоренции). Их бизнес был международным: Фрескобальди и Риччарди, например, в XIII в. давали кредиты Эдуарду I, королю Англии. Немалая часть описанного выше коммерческого древа появилась благодаря их изобретательности. В следующий раз, открывая кошелек и доставая оттуда кредитную карточку, вспомните добрым словом купцов XIII в.

1200 г. стал настоящим водоразделом в исторических документах. Со времен до правления Ричарда I в Англии (1189–1199) и Филиппа II Августа во Франции (1180–1223) осталось очень немного систематически создаваемых записей. В Англии не сохранилось ни одного епископального реестра или поместного документа, составленного до 1200 г. Не считая трубных свитков – сборников долговых расписок между королем Англии и его вассалами и шерифами, датирующихся с 1130 г., – нет и никаких регулярных королевских записей. За исключением итальянских городов-государств, для написания истории Европы до 1200 г. нам приходится пользоваться только частными хрониками и другими обрывками свидетельств, например, королевскими письмами, жалованными грамотами и частными хартиями, скопированными в монастырских реестрах.

Все начало меняться в 1190-х гг. Создается впечатление, что количество документов пережило взрывной рост. Во Франции Филипп II приказал Великой канцелярии создать в королевском дворце Хранилище хартий, в котором сохранялись все записи о королевских делах. Английское правительство тоже проводило похожую политику. Копии всех писем и хартий, отправленных от имени короля, записывались на свитках – по меньшей мере один свиток на год правления – и тщательно хранились. Многие из них дожили до наших дней. Соответственно, на свитках утверждения мы найдем тексты всех старых хартий, утвержденных королем после 1189 г., а на свитках хартий – тексты всех хартий, изданных после 1199 г. С 1199 г. велись также штрафные свитки, содержавшие тексты жалованных грамот, с которых королевскому двору платилась пеня: на попечительство, свободы, привилегии, официальные позиции. Если письмо отправлялось запечатанным в открытом («patent») состоянии, то копировалось на открытые свитки, сохранившиеся с 1201 г.; если же письмо было закрытым, то его копировали на закрытые свитки, которые стали вести с 1204 г. В начале правления Генриха III (1216–1272) существовали записи о посмертных расследованиях – в них расследовались смерти всех, кто умер, имея земельный надел, полученный непосредственно от короля. К 1300 г. появились также свитки договоров, либерационные свитки (в них записывались королевские платежи), римские свитки (письма римским папам), шотландские свитки, нормандские свитки, гасконские свитки, валлийские свитки, статутные свитки и так далее. И это лишь верхушка огромного айсберга записей. В архивах английского Министерства финансов вы найдете описи королевской сокровищницы и драгоценных камней и отчеты о ежедневных расходах королевской семьи. Записи о местных землевладельцах по всему королевству составлялись для того, чтобы получать финансовую помощь или взимать дополнительные налоги в пользу короля – в частности, так были составлены Книга налогов (1198–1292) и Книга феодальной помощи (1284). В 1279 г. Эдуард I приказал провести перепись королевских поместий, пожалованных лордам, чтобы остановить посягательства на королевские земли. Получается, именно в XIII в. центральное правительство действительно перешло «от памяти к письменным записям» [35] .

Эта революция не ограничивалась только центральным правительством. В епархиях по всей Европе епископы стали хранить записи о своей деятельности в епископальных реестрах. Вельможи и прелаты тоже стали составлять архивы. Трубные свитки епископа Винчестерского мы уже упоминали выше: из них мы узнаем обо всех расходах, долгах, пенях и прочих доходах епископа, которые он получал со своего огромного поместья, начиная с 1209 г. Феодалы стали составлять судебные свитки, чтобы хранить информацию об арендаторах, их участках земли, сроках аренды и пенях. Поместные писцы стали вести отчетность по барщине, подсчитывая зерно и домашний скот, которые арендаторы земли отдавали феодалу. Этим же веком датируются и самые древние сборники местных правовых норм (custumals) – записи о том, какие подзаконные акты и обычаи соблюдаются в поместье, например, обязан ли лорд оплачивать работникам завтрак во время сбора урожая, или можно ли крестьянам собирать хворост на земле лорда. Самые ранние гражданские записи вне Италии тоже датируются этим периодом: свитки с именами свободных горожан, судебные записи, городские сборники правовых норм. И в светской, и в религиозной жизни от самых больших городов до самых отдаленных поместий в сельской местности начали систематически создавать и хранить документацию.