— Красный? Подбирала под цвет машины? Не подумала, что к спорткару не прицепить колёсный фургон?

— Любимый цвет. К тому же, не слишком заметный на белых дорогах, — она хохочет и тащит меня вовнутрь.

Ого! Как мой подвал на Ириде, но намного, намного круче!

В стойках — серверы, конвертеры, мультиплексоры. Трубки охлаждения, тянущиеся к сердцу системы — цилиндрическому корпусу, в котором собрана квантовая нейросеть. Пара терминалов, пара офисных кресел.

Терминалы выключены, на остальном оборудовании россыпь цветных огней.

— Нравится?

Смешной вопрос. Да у меня полный рот слюны!

В переносном смысле, конечно. В реальности — во рту пересохло, и очень хочется пить.

— И как это протащили на Диэлли?

— Не всё ли равно! Главное, жизнь не будет столь скучной… Впрочем, могу рассказать. Но предупреждаю, тебе не понравится.

— Ничего.

— Аппаратура осталось от моего парня. Ему больше она не нужна.

Лучше бы не спрашивал! Я ведь почти поверил в первый поцелуй. Вот дурак!

— А где же он сам?

— Там, где мужчине самое место. На войне, дерётся с повстанцами.

Опять несёт чепуху! Глядя в мои вытаращенные глаза, она продолжает:

— Принудительно, Кир, принудительно. С настраивающим на патриотический лад чипом в башке.

Понятно…

— Поймали?

— Поймали. К счастью, не в этом фургоне. Аппаратура чистая, не волнуйся.

«К счастью»! Похоже, фургон ей дороже. Наверное, парни у Мэйби — расходный материал.

Что-то не хочется лезть в мясорубку. С другой стороны, а какая альтернатива? Часики тикают… Проводить, возможно последние месяцы жизни, валяясь на пляже? Что я могу потерять, если у меня уже всё отобрали?

— Так я должен стать следующим?

Она мрачнеет.

— Знаешь что, Кир… На свете есть вещи поважнее отдельной человеческой жизни. Тебя, меня. Ты об этом никогда не задумывался?

— Судя по всему, эти вещи важней жизней тысяч?.. Миллионов?.. Миллиардов?.. Да! Жизней миллиардов людей! Угадал?

— Любое событие нужно рассматривать только в контексте.

— Так можно оправдать что угодно!

— Вот именно.

— И что, всё решит арифметика?

— Вселенная именно так и работает, хочешь ты этого или нет. И так было всегда, с самого начала, задолго до появления людей, — что-то незнакомое, смотрит на меня сквозь узкие щёлочки глаз. И одновременно, мне кажется, где-то я его уже видел. ЭТО… Видел, но где? — И вообще, Кир, не передёргивай! Тебе не придётся никого убивать. Нам обоим известно — на это ты неспособен, — губы кривятся в ехидной ухмылке. — Или способен? Если не лицом к лицу, а нажатием клавиш?

— Отвали! — я иду на выход.

За спиной слышится лёгкий топот, и я оказываюсь в цепких объятиях.

— Не выйдет тебя отпустить, я слишком много уже рассказала…

— Убьёшь меня, что ли? Не смеши!

Я пытаюсь сбросить её руки. Не тут-то было! Тонкие пальцы впиваются в руку. Девчонка, будто из стали!

— Кир, ну куда ты пойдёшь? На пляж, лакомится мороженым?

Она словно читает мысли. И я сдаюсь.

— Ладно… Говори, что хотела. Но скажу тебе сразу, эти совпадения меня напрягают. Аппаратура, возникшая, словно по волшебству, и случайное наше знакомство. Хочешь сказать, ты не догадывалась, что я хакер?

Она изумлённо хлопает ресницами.

— Кир, ты чего? Паранойя? Сам подумай, откуда я могла это знать? Тебя не может выследить ГСН, зато это удаётся обычной девчонке?

— Или твоему парню.

До чего противно произносить: «твоему парню»!

— Думаешь, он умнее Маяка? И с чего нам тебя выслеживать?

— Да откуда я знаю!

— Признай, что ты говоришь ерунду. Просто сядь, подумай спокойно минуту, а после — признай.

Она усаживает меня в кресло и забирается мне на колени. Наверное, чтобы я мог спокойно подумать.

В чём-то она права. Я не топовый хакер, не вхожу даже в сотню. Неуловимый лишь потому, что никому нафиг не нужен. Идея, что тайные организации будут за мной следить — полный бред.

И самое главное. Я вдруг понимаю: странным образом оказавшись героем шпионского фильма, нельзя просто уйти загорать, после ни разу не вспомнив о загадочных девушках с внешностью супермодели, красных спорткарах, и прицепах, набитых нелегальной аппаратурой.

Даже, если тебе нагло врут.

Я понимаю: у меня просто нет выбора. Иначе, я каждый день, сколько бы их у меня не осталось, буду жалеть. Есть ли он вообще, этот выбор? Хоть когда-нибудь, хоть у кого-то?

Разберёмся…

— Хорошо. Я согласен, рассказывай.

Она улыбается.

— Теперь у людей нет свободы, и нет настоящей мечты. Одни электронные грёзы. Даже на отказавшихся от чипов планетах пофантазировать не получится — быстро выяснится, что мечтаешь ты незаконно, совсем не о том! Но мы с тобой, ещё можем мечтать — последние месяцы. И кое-что можем успеть воплотить.

Мэйби пересаживается в кресло, вытаскивает из рюкзака колоду и раскладывает карты Таро: звезды, планеты, монархи.