Шрифт:
Откуда она узнала, что там баллон? Неужто, в момент катастрофы, пока я терял сознание от перегрузок, отслеживала перемещения предметов в кабине?
Думать о Мэйби не хочется… Может быть оттого, что жутко болит низ живота. А может, из-за моих догадок о том, что творится сейчас в небесах над каналом.
— Упрись и держи меня!
Держи? Что это значит, «держи»? За что же её хватать?
— Кир! Времени нет! Держи мои плечи! А есть желание — жопу! Но, умоляю, быстрей!
Лапать её хочется меньше всего. Противно даже касаться.
Наверное…
Упираюсь руками в спину.
Она колошматит баллоном по стеклу. Медленно, как в слоу-мо. Не так просто преодолеть сопротивление воды. Стекло вибрирует, ходит волнами. Каждый удар отдаётся в груди. Наконец, фонарь покрывается паутиной трещин. Ударив ещё несколько раз, Мэйби отбрасывает баллон. Тот, медленно опускается на колени изуродованного трупа.
— Погляди! На бедре этой твари… Пристрелить нас хотели!
Пистолет. На ноге пилота закреплена кобура.
Как же я не заметил раньше! Эффект фокусника, всё внимание было приковано к голове.
— Может, и не хотели…
— Проверь в следующий раз. Гуманист хренов!
Мэйби садится в кресло и упирается ногами в стекло. Фонарь вылетает с каким-то странным жалобным треском. Зависает, точно огромный скат, и медленно, раскачиваясь из стороны в сторону, опускается.
Девушка отталкивается от сиденья и грациозно выплывает в проём. Уже не так зрелищно, ложится на дно — защитный комбинезон довольно тяжёлый.
Я следую за ней.
— Кир, вперёд!
Мы, точно пара гротескных неповоротливых гончих, отталкиваясь от скользкого дна руками и ногами, цепляясь за водоросли, движемся вдоль канала.
Скорость никакая.
Усиленное наушником сопение Мэйби, перекрывает моё собственное. Я не выдерживаю:
— Эй, что за план?
— Валить!
— Куда? Думаешь, они не сканируют канал с воздуха?
— Мой пилот давно включил постановщик помех. Иначе нас сбили бы излучателем или ракетой.
— С воздуха нас видно и так.
— Молчи, береги дыхание! И, давай ближе к берегу.
— Уйдём в парк?
— Не дадут. Двигай за мной и молчи!
Мы ползём вдоль берега. Пять, десять минут.
Радует то, что по нам не стреляют. Не радует то, что это скоро изменится.
Берег изгибается. Мы уходим влево, в более мелкий канал.
Ещё пять минут движения и встроенные в моё тело антенны обнаруживают беспроводную сеть. Ещё через минуту я вижу в стенке канала закрытый решёткой водозабор. Сеть принадлежит замку.
— Кир, сможешь открыть?
— Зачем?
— Уйдём туда.
— Куда это, «туда»? В насос?
— В насос, так в насос! Открывай!
— Я туда не полезу! Это смерть!
— В нашем мире, смерть — далеко не самое страшное. Не хотела тебе говорить, но по каналу мы не уйдём. Наше бурное бегство — лишь жест отчаяния…
Сволочь! Какая она сволочь!
Подключаюсь к сети и за пару секунд подбираю пароль. Замок глухо щёлкает.
Отодвинув решётку, Мэйби исчезает в трубе.
— Закрыть за собой не забудь! Аккуратно, не содрав водоросли! Скоро тут будут люди. Или нелюди. Надеюсь, они будут мыслить так же, как ты: «В насос не уйти!»
Мы движемся сквозь кромешную тьму. Кто мог знать, что не нужно выбрасывать налобные фонари! Хотя, мы давно бы их потеряли.
Оборачиваюсь. Выхода больше не видно. Куда ни взгляни, везде непроглядный мрак.
Воистину, всё познаётся в сравнении! Десять минут назад я считал, что нахожусь в ужаснейшем положении. Сейчас — мечтаю вернуться в канал, под огонь полиции.
— Кир, ты отстал! Скорей!
Похоже, девчонка накоротке со Вселенной — вода начинает движение, и нас всё быстрей и быстрей волочёт по трубе в неизвестность.
Ну почему, почему не назад!
Никогда не бывает так плохо, чтобы не могло стать ещё хуже!
Если дальше в трубе нет решётки, фонтаны окрасятся красным.
А с чего бы ей быть? От упавшего в канал мусора защитит и решётка на входе.
Я пытаюсь раскорячится, упереться в стенки, за что-то схватится.
Нет! Ничего не выходит. Труба широкая, а поток слишком силён.
— Мэйби, что делать?!
В наушнике только шорохи и сопение. Потом, тихий голос:
— Кир, прости… За всё…
Уходит злоба и страх. Остаётся лишь грусть, что так глупо всё вышло… Но мы, по крайней мере, пытались.