Манул подошел и наклонился ко мне:

— Не спишь? Как ты?

— Все еще потряхивает.

Он взял меня за руку:

— Это не болезнь. Не рана. Не проклятие. Их обнаружение у меня в базовых навыках. Анаид, — он потряс мага за плечо. Тот всхрапнул и сел, протирая глаза кулаками.

— Она не заколдована?

— Ну, если не считать растворенного артефакта… Магический фон повышен. Но если и заколдована, с моим уровнем не определишь. Надо скорее в столицу. А если на грани магии и науки — тем более надо в столицу. В Орден рыцарей знания… Они сильны.

— И могучи, — пробурчала я, умащиваясь поудобнее. — Может, мне просто трех других осколков не хватает, чтобы цельность обрести.

— А в квестах ничего нет? — спросил Манул.

— Ничего. Ни малейшего намека. У меня пока вообще квестов нет, кроме «Вдовой невесты».

— Могу поделиться, — зевнув, подползла к нам Робин. — По-моему, это вообще баг игры. Надо пожаловаться. Нельзя ж так над бетами измываться.

— А я не понимаю, вообще зачем здесь беты? Все работает, как часы, — потер маковку маг.

— Видимо, сообщить, что все работает, как часы, — хихикнула лучница. — Водички хочете?.. Сходите к ручью, а то мне темно и страшно.

Я прислушалась к окружающему. Тишина. Полная, зловещая. Пробирающая до костей, до дрожи.

Ночь всегда наполнена звуками, и игровая ночь не исключение. Даже в пустыне, по которой мы шли, что-то шуршало и попискивало. А тут цикады просто обязаны бренькать…

Тень мелькнула на грани круга, очерченного пламенем костра. Жалким, признаться, почти уже угасшим пламенем. Я швырнула на кострище охапку веток, огонь вспыхнул, и мы увидели их, псов Гекаты. По крайней мере, мне другое сравнение в голову не пришло. Рядом с ними чупакабра начальной зоны казалась жалкой. Черные поджарые бладхаунды с алыми глазами окружали нас. Уровень сопоставим с моим, но их было много. Шесть или больше.

— Нас уважают, — заметил Анаид, плетя заклинание.

— Огонь! — Робин послала стрелу в собачку, вздернувшую заднюю лапу над костром по другую сторону от нас. Пошляки гнусные, пионеры недобитые.

Стрела попала, собачка взвыла, ее товарки перетекли, сжимая кольцо.

— Защищайте огонь!

Манул, превратившись, саданул особо настырную псину лапой, а второй собаке вцепился в горло, и они покатились по траве.

Я взмахнула мечом. Руша, возникнув ниоткуда, скребнул еще одну тварь по глазам.

Но их было слишком много, и бой выглядел безнадежным. Пара псин взрыла землю задними лапами, забрасывая костер. Еще две наперли на меня костлявой грудью, пытаясь сбить с ног. Водяной элементаль возник посреди костра и, успешно его погасив, иссох. Я продолжала рубить. Робин стреляла. Анаид пулялся колючими, словно каштаны, комками огня.

Мы держались спина к спине, а собаки все прибывали, рычали, выли, били хвостами по тощим бокам, светили зенками. Казалось, их направляет чья-то злобная воля.

В последних искрах умирающего огня я увидела, чья.

Тощая тетка, похожая на плеть, патлатая и в веночке из кувшинок. Одетая в драную ночнушку, зыбкая, с зенками-плошками, давящими волю. Анаид припал на колени, Манул хлопнулся на брюхо, Робин завизжала…

И тогда я засветилась. Как маяк.

Псы отпрянули, полуночница дернулась и пронзительно завизжала. Друзья очнулись и наперли на деморализованных врагов. А я, стоя столбом, озаряла поле сражения, пока бодрость не ушла в ноль и я не потеряла сознание.

Несмотря на все целящие и укрепляющие заклинания, полоска бодрости так и висела почти на нуле, вырастая по чуть-чуть, хотя после окончания любого боя и отдыха восстанавливалась почти мгновенно.

— Это что, баг? — Робин поддержала меня под плечи, поднося чашку с микстурой.

— Не знаю. Ребята, вы идите, чего вам игру портить. А я на проблему пожалуюсь и выхода из игры дождусь.

— Ну уж нет! — хором сказали они.

Робин с Рушей отправились на разведку.

— Тут дорога! — сообщила лучница, вернувшись довольно быстро. — И добрый человек, согласившийся нам помочь.

«Добрый человек» оказался соотечественником нашего Анаида, только выглядел старше из-за пышной рыжей бороды, заткнутой за пояс. По классу он точно был воином: весь в железе, доспех смотрелся изысканно и богато. Явно выше нас уровнем, и просмотреть я дворфа не могла.

— Это Фервор, — представила Робин, — Железокрад.

Мы, не сдержавшись, рассмеялись. Кроме Анаида.

— Фервор — жар битвы! — перевел он. — По мне так самое дворфийское имя.

Кстати, восседал добровольный помощник на птице, отдаленно напоминающей страуса-эму, только оперение было окаймлено не белым, а густо-синим. Птица изгибала шею и шипела. Сучила голыми ногами.