Девица надулась, но с обнимашками отстала.

— Ой, мы об этом пожалеем, — шепнул мне в личку Волк.

— Пожалеем — выгоним.

«Улица имени товарища Дирижабеля», — оценила я широкую просеку, пробитую летучим кораблем при падении. И если бы не обгорелые пни, рытвины и мелкие пожарчики, идти было бы одно удовольствие, направление не потеряешь. Да и монстры разбежались.

— Надеюсь, тут вредных излучений нет, — задумалась я.

— И ничего не рванет? — Робин погладила встопорщенную Рушу.

— Излучения есть, но я их не могу идентифицировать, мой уровень маловат, — заметил Анаид. — Зато мана подросла вдвое.

Я бросила взгляд на свою полоску магии: вдвое — не вдвое, но потолстела изрядно. Охохонюшки, жди беды.

— Опасайтесь Поскакушки… — зловещим голосом протянул Волк. В его глазищах скакали зеленые искорки. Ох, и хорош же, зараза! Если он и в реале таков — завидую его жене. С другой стороны, ревновать и бдить с метелкой, отгоняя от него баб? Нет уж, увольте.

Мне стало внезапно весело. Но меч я держала наготове.

— Поскакушка… потаскушка, — пробурчала Надья, нервно озираясь.

Без уральского фольклорного персонажа обошлось. Нас атаковали белочки. Мелкие. Зубастые и пронырливые, состоящие из чистого огня. Цвайхандер вертелся мельницей, разрубая шушеру, а я только удивлялась: у самой бы давно голова закружилась, а чару хоть бы хны.

А вот ронять жгучую мелюзгу не получалось: у нее был иммунитет.

Докрутилась я до полной потери бодрости и пятого уровня — чего, кстати, опять не заметила. Но тут как раз Анаид призвал наконец водяного элементаля, и белочки обратились в шипящие головешки. Из некоторых навыпадали красные камушки.

— Собирай! — велел мне Волчара. — Как раз для твоего доспеха надо.

Тихо радуясь, что сама не обратилась в головешку, я ползала по пеплу, собирая лут, а за мной гонялся Манул, чтобы подлечить ожоги. Потом я вытерла от копоти меч и подумала, что прежний хозяин наврал: никаких рун на клинке не было — ни приличных, ни неприличных.

Робин охала над подкопченной Рушей, Анаид сторожил. Надья стояла в стороне и дулась:

— Опыт ваш, лут ваш, а мне что? Дайте пару тысяч, а то на лошадь не хватает…

Нате вам, здрасте, началось в колхозе утро. Есть такой тип назойливых игроков-побирушек, школоты по большей части, которые ходят и ноют, что им на что-то не хватает… А еще они вступают в гильдию, обчищают гильдейский банк и сваливают, чтобы обобрать следующую гильдию. Играть и зарабатывать в игре они точно не умеют, зато виртуозно ноют и публично обижаются на тех, кто их отшил. Неужели нам удалось нарваться на такую?

Но Надья, быстро прекратив нытье, то стряхивала с Волка грязь, то совала ему мазь от ожогов, полностью игнорируя остальных.

— Хватит уже, пойдем, — рыкнул Волчара, — не могу я тут до Рождества торчать. У меня таймер, жену встречать с работы нужно.

И припустил по буеракам и колдобинам так шустро, что мы едва за ним поспевали.

Пришлось очко, пришедшее с уровнем, впихнуть в бодрость. А из способностей — взяла «мельницу», когда все, находящиеся в полутора метрах от меня, получают от цвайхандера двойной урон. Держитесь, белочки!

При этом я умудрилась ободраться об обожженные торчащие сучья, сбила большой палец на правой ноге и перемазалась в золе и копоти.

Робин, старающаяся не следовать отрицательному примеру, скакала воробушком от одного безопасного места к другому.

— Может, там уже все погорело? — ворчал Манул, выкусывая занозу из лапы. А вот маг гордо ехал на элементале, пока тот не сложился и не утек в золу.

Сгорело отнюдь не все. Вскоре нам стали попадаться обломки и раскиданные вещи. Но Волчара неутомимо гнал отряд вперед.

Чем хороша патька — проходишь по монстрам, как по паркету, разве что с боссами приходится повозиться. Чем плоха патька — не успеваешь остановиться, задуматься, пособирать вкусное — компанию гонит к новым приключениям.

— Потом подберете, — прикрикнул Волк. — Надо цопнуть самое главное, а то найдутся любители!

А ведь найдутся готовые скрысятничать из-под носа, и даже вздрючить их в PvE не всегда разрешено. Остается только в чате шипеть от бессильной ярости. Потому мы ускорили шаг.

Если на обломках и ожидался гнусный непись-босс, то нет. Даже трупов не было. Только почерневшие листы оторванной обшивки, ушедшие в землю до половины — все, что осталось от пурпура и золота. И мы трое еще раз тихо порадовались, что не полетели. А то бы сейчас сгребали с земли свои обгорелые тушки. А наш спутник уже нетерпеливо топал копытом у пролома в стенке корабля, призывая полезать внутрь. Вручил факел Надье (хоть статую с нее ваяй — девушка с канделябром):