– Не положено, – парировала Марика. И развернула коричневые брюки и рубашку того же золотистого цвета, что мантия.

– Ладно, не так уж плохо, – отметила я, когда брюки и рубашка оказались на мне. Приталенная рубашка с расширяющимися к низу рукавами, перетянутыми широкими манжетами, превосходно смотрелась с обтягивающими бедра брюками, выгодно подчеркивая фигуру. Для меня оказалось неожиданностью, что одеяния старейшин в некотором роде следовали моде. – Даже жалко скрывать такую красоту под мантию, – вздохнула я, кружась перед зеркалом. Но непреклонная Марика уже поднесла одеяние.

После следовало позаботиться о прическе и макияже. Я села напротив зеркала, а Марика взялась за расческу. Я с удовольствием отметила, что мои темно-каштановые волосы, что спускались теперь ниже лопаток, переливаются и рассыпаются, словно в рекламе шампуня. Но даже не это привлекло меня в девушке, что так же пристально оглядывала меня из зеркала.

Это была уже не я, не я прежняя. За время пребывания среди т’эйхе мне еще не приходилось так долго смотреть на себя. И только сейчас я действительно поняла, что я больше не человек. Свет ауры, энергия пронзали мое тело насквозь. Физически ощущалась сила, наполняющая его. Но было в той, что сидела напротив меня что-то неуловимо таинственное, окутанное серой дымкой, что так пугала народ т’эйхе. Нет, и т’эйхе я тоже не была. Слишком много человеческого осталось в той девушке, что я видела в отражении.

Марика, между тем, собрала волосы в тугой узел и украсила их несколькими жемчужными шпильками, и принялась за макияж. Я отметила про себя, что это был мой первый макияж здесь. Постоянные тренировки не давали для этого повода.

Вскоре и с этим делом было покончено. Я обулась в преподнесенные Марикой туфли на невысоком каблуке неизменного золотисто-коричневого цвета, и вышла из комнаты. Внизу в нетерпении ожидали мальчики.

Мы шли во дворец. Уже далеко позади остались врата, а передо мной вздымались высоко вверх светло-серые с бежевыми вкраплениями башни. В душе мешались восторг и волнение. Могла ли подумать я полтора месяца назад, когда попала сюда, что вот так просто смогу зайти во дворец, ставши одним из членов Совета?

«Для моей цели – это очень хорошо», – подумала я, копируя интонацию «второго я». Оно давно не подавало голоса. Я не скучала, но иногда меня это беспокоило. Я не знала, все ли то, что происходит, в порядке.

Мы шли по длинным коридорам, освещенным ярким солнечным светом, проникавшим через высокие окна. Легкие резные двери, ажурные, но в то же время довольно строгие, перила лестниц – не таким я представляла себе королевский дворец. В памяти всплывали темные коридоры, освещенные чадящими факелами, из исторических фильмов. А здесь солнечным светом встречали меня невесомые переходы и огромные залы с высокими потолками.

Здесь так же, как и в моем доме, суетились т’эйхе, готовясь к приезду людей и августейших особ. Стелились ковры, на стенах появлялись картины, заполнялись вазами и статуями ниши, окна одевались вычурными портьерами.

Старик т’эйхе ждал меня в одной из зал. Звали его, как сказали его воспитанники, Фредерик Корлунд. Он был кем-то, вроде хранителя традиций, возглавляющим немногочисленный клан Хранителей истории. Проще говоря, это были историки, летописцы. Они вели хронику, фотографировали и зарисовывали важные исторические события, следили за соблюдением традиций и обычаев. Молодые хранители были вроде репортеров – выпускали газеты, вели программы новостей. Или же служили во дворце, как мои провожатые, изучая и храня ритуалы и традиции в непосредственной близости.

– Итак, – начал он после краткого приветствия, – я должен просветить вас на счет правил проведения заседаний в Совете. В данном случае от вас много не требуется. Встречать делегацию людей вы будете, находясь в зале на своем месте. План ведения переговоров уже разработан. В случае каких-либо заминок и не пониманий вы можете внести свои предложения и коррективы. По слухам, вы долгое время жили жизнью человека, и поймете их лучше нас…

Мы медленно шли по коридорам в направлении зала Совета. Фредерик объяснял мне тонкости ведения переговоров и моей роли, я слушала в пол уха, озираясь по сторонам. Здесь уже почти никого не было – все было готово к встрече гостей. Нарядные, украшенные бликами солнечных лучей залы приветливо раскрывали свои двери.

– Ваше происхождение, – продолжал Фредерик после недолгой паузы, – безусловно, интересно для истории. Потерянный, чудом выживший потомок погибшего клана, да еще и самих Тантеров, практически единственная надежда на дальнейшее процветание т’эйхе… Мы обязательно должны побеседовать с вами.

– Конечно, – засмущалась я. – Хотя мне особо нечего рассказывать. Если и есть какие-то слухи, то скорее всего они правдивы. Не уверенна, что смогу что-то добавить.

– Одно дело – слухи. Но история из уст самих героев или очевидцев всегда правдивей. А ведь наша задача донести правду до потомков, а не слухи, которые могут не подтвердиться.

– Хорошо. Я расскажу вам о себе.

– О встрече поговорим позже. А сейчас проследуйте сюда. – Он открыл дверь, и мы попали в зал Совета.

В большом круглом помещении стоял лишь огромный стол в виде несомкнутого кольца и стулья с высокими спинками. Стол занимал практически всю комнату. В разрыве кольца находился стол поменьше, видимо для просителя или для докладчика и заменявшей кафедру. Больше здесь ничего не было. Ни картин, ни прочих украшений. Огромные окна не были занавешены портьерами. Вместо люстры на потолке красовались несколько простых круглых светильников.