Этика суфия состоит в полном отказе от самообожания, самопочитания и внимания к собственному «я». Этот принцип должен вначале воплотиться в сердце суфия, пока постепенно он не проявит себя во внешнем поведении. Смиренность во внешних поступках без истинного самоотречения в сердце не обладает никакой ценностью в суфизме. Говоря словами Руми:

Поскольку наставники Пути видят истинное состояние сквозь внешние обличил человека, они не могут быть обмануты внешними проявлениями. Об этом говорится в следующей истории. Однажды ученик находился в присутствии своего учителя. Он стоял, выражая всем своим видом уважение и почтение, как если бы молился Богу. Учитель сказал: «Ты стоишь превосходно, но было бы лучше, если бы «тебя» не было вообще». Слишком часто, как в приведенном выше примере, чрезмерное смирение и самоуничижение во внешнем поведении – всего лишь признаки притворства перед самим собой и самомнения, укоренившихся во внутреннем бытии человека.

Когда суфии вручают себя Богу, они искренне верят, что это Бог наделяет нас любыми состояниями. Следовательно, они знают, что, какое бы состояние ни было отпущено им, оно исходит от Бога, и они полностью им удовлетворены.

Один из шейхов Шаха Ни'матуллы находился однажды в Махане, где Ни'матулла жил (и где был впоследствии похоронен). Некоторое время шейх воздерживался от посещения своего учителя. Когда он наконец пришел, Шах Ни'матулла спросил его, почему тот не появлялся раньше. Шейх ответил: «Я был в таком плохом состоянии, что боялся своим присутствием помешать другим суфиям». Учитель попросил его описать свое состояние. Он сказал: «Я был подавлен, в унынии, все и вся внушало мне омерзение». Тогда учитель заметил: «В тебе проявился разрушительный атрибут Бога, и, как все состояния, это было хорошее состояние». Другими словами, состояние шейха было состоянием человека, мертвого для этого мира и полностью контролируемого Божественной Волей. Следовательно, как и любое другое состояние, оно было Божественным даром.

Самость, или эго, подвергается воздействию внешнего окружения и реагирует на него. Возникающие реакции проявляются как гнев, раздражение, нетерпение, желание и т.п. Суфии, однако, не имеют никакого отношения к эго и не обладают самостью, которая могла бы реагировать. Следовательно, они не подвержены этим изменяющимся эмоциям и у них нет основания быть оскорбленными или самим оскорбить кого-либо.

Хорошие люди контролируют себя и стараются никогда не огорчать других и не причинять им боль, хотя и могут иногда испытывать обиду, общаясь с людьми. У суфиев же нет стремления рассердить или причинить боль, как нет у них и самости, которая лежит в основе всех обид. Поскольку у суфиев нет самости, они не испытывают боли и, таким образом, их не затрагивают все мнимые пороки и достоинства людей. Тот, кто ощущает обиду, обладает самостью, а тот, кто еще обладает самостью, – не суфий. Он все еще пленник «двойственности» и не верен Богу. Истинные же суфии – навеки верные влюбленные в Бога, полностью в Единстве с Ним. Как сказал Хафиз:

Желание суфия – это желание Возлюбленной. Следуя изречению Пророка о том, что «ислам – это смирение», суфий полностью подчиняет себя Божественной Воле. Следовательно, тот, кто имеет собственные желания или волю, – не суфий. Другими словами, суфий – ничто, а Возлюбленная – все. Поскольку суфий – это ничто, желаний у него быть не может. Дервиша однажды спросили: «Чего ты желаешь?» Он ответил: «Я желаю ничего не желать».

Люди спорят и ссорятся друг с другом, потому что у них есть несовпадающие желания и эгоистические интересы. Суфии же не беспокоятся о достижениях или приобретениях, таких как богатство, власть и социальный статус. Следовательно, они не могут иметь разногласий с людьми или ссориться с кем бы то ни было: