— Возможно, он знает больше меня, а скорее — возраст. В его возрасте лучше один раз рискнуть в Большой Игре, а там или пан или пропал. Всё лучше прозябания одинокого старика без средств и родни. Я свой кусочек информации отдам и отойду в сторону. Что будут делать остальные компаньоны, это их дела.

Покивав неопределённо, Тимофеев закрыл тему и распрощался.

— Недурственно, — поправив очки с золочёной (или всё-таки золотой?) оправой, констатировал сидящий в одних семейниках и майке Аркадий Валерьевич, которому я детально, с вычетом несущественных подробностей, передал разговор с ротмистром, — для новичка очень даже недурно. Или не новичок?

— До сих пор поверить в реальность происходящего не могу, — раздражённо дёргаю щекой, — будто в игрушке компьютерной. Отстранённо всё воспринимаю.

— Маловато всё-таки запросил, — подал голос Максим со своей койки, — деньги на паспорт да на скромную жизнь… Ты вообще в курсе, что более-менее приличная жизнь по нынешним понятиям — это крохотная неотапливаемая комната в подвале или мансарде и двухразовое питание?

— Вы немного преувеличиваете, Максим, — усмехнулся Валерьевич, вытянув босые ноги с кривыми желтоватыми ногтями.

— Пусть, — кивнул бандит, вставая с кровати и обмахиваясь влажным полотенцем, — и что? С некоторой натяжкой можно и так трактовать.

— Формально да…

— Пусть, — прерываю спор, — это и к лучшему. Во-первых, такую сумму точно отдадут и вряд ли будут искать в случае неудачи. Во-вторых, боюсь я больших денег… Нет, Макс, не из-за белогвардейцев! Вернее, не только из-за них. Просто… мы здесь чужие, верно? Мало того, что выделяемся необычными манерами и речью, так ещё и привычки другие. К комфорту привыкли, к развлечениям, к намного большей свободе.

— Вразнос пойти опасаешься? — Улыбнулся Максим, промокая потное лицо — жарко по летнему времени, а в нашей каморке и окон нет, так что к жаре добавляется влажная духота.

— Боюсь. Даже не об аферах говорю, а о бытовых привычках. Будет денег чуть больше необходимого минимума, так начну тратить на кино, на комнату получше, на комфорт…

— Плохо ли? — Возразил Аркадий Валерьевич с умешечкой, — или вы сторонник аскетизма? Кончатся деньги через те же года два, но хоть поживёте по-человечески.

— По-человечески, — вздыхаю, похрустывая пальцами рук, — без интернета, телевиденья и нормальной медицины? Ну-ну… Я больше всего боюсь, что с деньгами вжиться в этот мир не смогу, понимаете? Нужны либо большие деньги для создания хотя бы относительно привычного комфорта, либо привыкать к здешним реалиям. Как бы…

Вспоминаю, что нужно взъерошить короткую бородку — одна из привычек, тщательно выставляемых напоказ. Сменю личину и сброшу их, как старую кожу.

— Вспомните, сколько здесь получает… мм, ну хотя бы разнорабочий. На достойную жизнь по нашим меркам явно не хватает, верно? Койку снимать, невкусно питаться да время от времени покупать подержанную одежду, откладывая гроши на вовсе уж чёрный день. Будут нормальные деньги, никто ведь из нас не пойдёт работать на стройку. На жопе будем сидеть и искать достойную работу. А нет её… потом деньги кончатся, а работы всё нет. И реалии местные всё так же пугают. Потратил несколько лет и снова стоишь на старте, только теперь ещё и депрессия надвигается.

— То есть вы хотите сами себе пинок под зад сделать?! — Засмеялся Аркадий Валерьевич, — чтобы вживаться в реалии этого времени?

— Да! Отсутствие комфорта не пугает, я в хостелах [31] постоянно останавливался и автостопом путешествовал. Всю Европу и половину Азии объездил. Самое главное правило в таких путешествиях — брать деньги по минимуму, впритык. Тогда мышление начинает подстраиваться под реалии, не пытаясь решать проблемы деньгами.

— Интересно, — Аркадий Валерьевич перестал смеяться, пристально глядя мне в лицо, — а всё-таки, что так мало запросили? Почему не хотите работать с нами и дальше? У нас с Максимом запросы заметно повыше и ничего… проглотили.

— Проглотили, — ухмыляюсь кривовато, — да вот дадут ли? Ладно, вы девяностые прошли и вообще… может и выкрутитесь, да с прибылью. У меня такой школы нет, да и вклад в общее дело минимальный — это вы вспоминали всё про белогвардейщину и аферы вокруг эмигрантов, не я. Вы накрутили схему, прикручивая детальки из разных конструкций и лакируя их тайнами и недомолвками. Выйдет всё хорошо — ваша удача, не выйдет — ваш провал.

К разговору добавил немного эмоций, показав ссыкуна, вляпавшего ненароком в Большую Игру и только недавно осознавшего возможные последствия. Компаньоны мельком обмениваются взглядами, которые старательно не замечаю.

— Ну а немецкий… — развожу руками, — объясниться теперь можете, документы есть, да и переводчиками всё РОВС поработает при необходимости. Вам ещё минимум несколько недель в этом гадючнике жить, а я столько не выдержу, сорвусь нахер.

— Вместе… — начал было Аркадий Валерьевич, на что морщусь показательно.

— Мы связаны только попаданством, но не дружбой, родством или общими взглядами на жизнь. Держаться вместе только из ностальгии глупо и опасно, а выживать… Выжили уже.

— Эк тебя кидали, братка, — чуточку напоказ вздохнул Максим, сочувственно улыбаясь, — но спорить не буду, взрослый уже. Ладно, давайте — у меня свидание.