Наше совместное путешествие в столь тесном формате продолжалось долго. Бесконечно долго, как мне показалось. И ни мои настойчивые требования, и ни менее настойчивые увещания не смогли ничего изменить. Чтобы как-то отвлечь себя от этого неприятного положения, решила обдумать тактику своего поведения в столице. Однако близкое соседство Хедвига мешало сосредоточиться, слишком он меня раздражал. И крепко держал за талию. Безостановочно. И как только у него рука не затекает?

Пришлось отложить размышления до лучших времен и всю дорогу созерцать местные красоты: бесконечные зеленые холмы, небольшие озера, деревеньки с милыми домами. Чем дальше мы отъезжали от деревни Инштэн и Темного леса, тем ярче были краски и больше звуков. Здесь пели птицы, играли пастухи на дудочках, перекликались между собой животные на пастбищах, слышался шум голосов в деревнях. Не увидь я до этого Темный лес с его обитателями (помимо оборотней там, оказывается, обитают все виды нечисти) подумала бы, что попала на страницы пасторального романа.

Спешиться мне удалось только тогда, когда мы подъехали к таверне «Золотой эви». Она представляла собой двухэтажное здание с потрескавшимся фасадом и покосившейся вывеской, на которой был изображен с огромным бантом на шее желтый пернатый, очень напоминающий обычного гуся.

Разминаю затекшие ноги, поворачиваю голову из стороны в сторону — как же приятно спуститься на землю и полноценно двигаться. Блаженство.

— Наденьте их, — протягивая черные матерчатые перчатки, сказал Охотник.

— Зач…

— Чтобы скрыть символ. Пока вам лучше не заявлять о себя как о новоиспеченной Избранной, — перебил он меня. — А будете задавать глупые вопросы в таверне, опять возьму к себе в компаньоны на моего Скакуна (ударение на это слово). Я понятно выражаюсь?

— Вполне, — скривив лицо, ответила я и надела одну перчатку.

— Вы все поняли? Ответь мне предельно честно и искренне, — не унимался мой персональный мучитель.

— Я все поняла, — бодрым тоном прилежного школьника, уяснившего новое правило учителя и желающего продемонстрировать свою готовность его исполнять, ответила я и надела вторую перчатку.

— Вот и умница. Будь вы брюнеткой, расцеловал бы за такой ответ, — с лукавыми огоньками в глазах проговорил Охотник.

От такой наглости мое лицо передернулось, а в голове еще настойчивее, чем в пути закрутилась мысль: «Вот доберусь до столицы, и если информация о наличии власти у Избранной (со слов тэне Эльги) окажется правдой, прикажу разыскать тебя и посадить в подземелье на несколько дней или недель, а может и месяцев. Тогда у тебя, Охотник, появится время подумать над тем, как причинять дискомфорт беззащитным попаданкам!».

Обед на удивление прошел тихо и мирно. Ужинать мы остановились на постоялом дворе, где и заночевали, а рано утром снова отправились в путь.

Второй день мало чем отличался от первого дня в дороге: та же бесконечная дорога, те же приемы пищи в тавернах, даже пейзаж и тот не менялся. Охотник вот уже второй день дает уроки верховой езды, сопровождая каждую мою неудачу язвительным комментарием. К подобному способу общения я старалась относиться спокойно, предпочитая никак не реагировать на колкие замечания. Зачем пытаться переубедить человека, негативно настроенного по отношению к тебе? Зачем тратить на него энергию, если через несколько дней мы расстанемся с ним навсегда? Это в теории. На практике я не удерживалась и отвечала на колкость колкостью, но проще было поймать вечер в поле, чем прекратить язвительные замечания Хедвига Палма.

Другие дни путешествия в Эльнор также состояли из нескончаемой пыльной дороги, вереницы таверн, постоялых дворов и деревень, уроков верховой езды — и все это сопровождалось подтруниваниями и колкостями. Казалось, если дни поменять местами, то ничего не изменится, настолько все было однообразно. Однако среди всей этой рутины было и выходящее из ряда вон событие: я впервые увидела разлом. Правильнее сказать, последствия разлома, выраженные в виде разоренной деревни с горящими домами и множеством изувеченных трупов, как и скота, так и мирных поселян, а также группу по зачистке последствий разломов. К ней относились только военные, в том числе и охотники на нечисть, составляющие отдельный вид войск Светлого королевства.

И этого — я не говорю о самом моменте атаки нечисти из разлома — было достаточно, чтобы вызвать ужас на моем лице и посеять смятие и страх в моих мыслях. Действительно, без Тэлума жизнь небезопасна, поскольку ты никогда не знаешь, когда и где появится временной разрыв. Теперь мне стали понятны причины почтения и преклонения перед Избранной. Ведь она единственная кто может отыскать и управлять артефактом, предотвращая появления разломов.

Седьмые сутки в пути в целом были неплохими, поскольку я уже немного отошла от увиденного кошмара, а также более уверенно стала держаться в седле и поэтому снискала меньшее количество шпилек от Охотника, чем в предыдущие дни. А вот седьмая ночь выдалась ужасной. Я постоянно думала о родных, впрочем, как и все время моего пребывания в Светлом королевстве. Бедные! Они, наверное, сейчас с ног сбились, ища меня. Обзванивают всех моих друзей, родственников, коллег, морги, больницы уже не по первому кругу. Подали заявление о моей пропаже в полицию. И каждый день, каждый час, каждую минуту ждут хоть какой-нибудь весточки обо мне. Как я не пыталась, но уснуть под аккомпанемент этих и подобных им мыслей так и не получилось. Не получилось и успокоиться. Меня душило отчаяние, неизвестность моей дальнейшей жизни и тревога за родителей и сестру. Попыталась подумать о чем-то приятном, но все попытки неизбежно оканчивались воспоминаниями о моей жизни на Земле.

В надежде восстановить свое душевное равновесие я с пледом на плечах вышла на общий балкон. Ночь была тихая и ясная. Сияли бесчисленные мириады звезд. Вечные и далекие, они становились невольными свидетелями всех наших падений и взлетов, наших трагедий и побед, нашей ненависти и нашей любви. Такие красивые и притягательные, они всегда оставались и остаются недосягаемы для людей.

— Любите смотреть на звезды, — раздался позади мужской голос.

— Люблю, — тихо ответила Охотнику, который расположился рядом и направил свой взор на звездное небо.