Дописываю ответ на последний вопрос и сразу иду сдавать.

Так случайно получается, что мы с Викой одновременно сдаём работы, одновременно их кладём на стол преподавателю. Наши руки ненадолго соприкасаются, а меня как будто током бьёт.

— Прости, сначала ты, — убираю я свою руку.

— Нет, нет, ты же раньше написала, — смотрит на меня Вика. А я ничего не могу с собой поделать, когда она на меня так смотрит. Так и стою со слегка приоткрытыми губами и вздымающейся грудью.

— Девчонки, сдавайте и не задерживайте, — торопит нас Виктор Геннадиевич.

— Простите, простите, — говорим мы одновременно и кладём наши работы на стол. На сей раз я специально провожу своими пальцами по её руке. Хотя и в прошлый раз это было не совсем случайно. Как же приятно к ней прикасаться, полцарства за прикосновение! Сердце забилось чаще, как у меленькой птички, как у хомячка.

«Вика, бери меня голыми руками, ты же видишь что я твоя, ты всё прекрасно понимаешь. Как же я тебя хочу!» Но она делает вид, что не понимает. Возвращается на своё место, собирает сумку и выходит из аудитории, а я лишь растерянно гляжу ей вслед.

«Вик, не бросай меня, пожалуйста. Я этого не заслужила»… Ну что же делать, идти и снова дрочить?

Меня ждёт Катька, и мы с ней выходим из аудитории. Я вижу Вику издалека, в другом конце коридора. Она даже не смотрит в мою сторону. Мне так и хочется подойти. Но у меня же есть гордость. Проклятая гордость, тебя ещё не хватало!

Теперь я не могу подойти к ней ещё и из-за гордости. Буквально кожей чувствую, как мы отдаляемся. Хочу крикнуть её вслед: «Постой!», но не могу. Я вновь становлюсь той закомплексованной девочкой, которой всегда была. А всё, что было между нами, теперь скорее напоминает фантазию, нелепый сон, который я сама себе придумала. Нужно жить дальше.

Поворачиваюсь к Катьке и смотрю на неё дольше обычного:

— Куда пойдём? — спрашиваю.

— В студенческую кафешку, — отвечает она. — Отмечать сдачу.

— Но оценки же ещё не известны… — говорю, но она перебивает меня.

— А ты сомневаешься, что у тебя пятёрка?

— Нет, — отрицательно качаю головой.

— Тогда пошли, отметим.

Из аудитории выходит Димка.

— Димасик, привет! — искренне улыбаюсь я ему.

— Мы же уже здоровались, — растерянно бормочет он.

— Но не целовались. — Нежно-нежно целую его в щёчку. Люблю своих друзей!

— Так что идём в столовку! — радостно предлагает Катька.

— Идём. — Димасик берёт нас двоих под ручки, и мы втроём, таким вот неудобным образом, спускаемся вниз по лестнице. Я снова улыбаюсь, мне так смешно! Я же раньше всё время смеялась, вот и сейчас не могу удержаться от смеха. А смех у меня заразный-заразный. Катька мгновенно им заражается.

Какие-то пацаны напротив кивками поздравляют Димку, типа «Где таких девчонок отхватил?» А тот им, типа, в ответ: «Где взял, там уже нет».

Мы заходим в институтскую столовую. Я беру в кофемате горячий шоколад, как всегда, Димасик — чай с лимоном, Катька тоже. Никогда не замечала, что они берут. Я всегда была погружена в свои мысли и ни на кого не обращала внимания. Раньше не обращала, а сейчас обращаю. Мне же в своих мыслях душно, меня реально душат воспоминания в Вике, и я бы предпочла к ним не возвращаться. Вообще выключить внутренний голос и сконцентрироваться на окружающей действительности.

И тут Димка говорит:

— Я тут на ютубчике подсмотрел, как внутренний диалог отключить.

«Как ты догадался, о чём я думаю? Я что, уже думаю вслух?» — внимательно смотрю на него.

— Как? — вопросительно пожимаю плечами.

— Возьми в руки четыре карандаша.

— Окей? — Я всё ещё не понимаю, когда и как сказала о том, что меня достал этот внутренний диалог и что меня он рано или поздно убьёт. Роюсь в сумочке и достаю свою ручку.

— Ручка, карандаша нет, — говорю.

— Не важно, ручки подходят тоже, — отвечает Димка.

— Надо ещё три, — мило улыбаюсь я. Я знаю, на что способна моя улыбка, и не преувеличиваю ни чуточки.

— На, возьми, — протягивает ручку Катька. Она точно ко мне неравнодушна, я в этом уже почти уверена.

Димка достаёт свою ручку из кармана пиджака.

— Ещё одну нужно, — говорит он.

— А ты прямо сейчас внутренний монолог останавливать собралась? — не совсем догоняет Катька. — А если он не включится потом. Без него же скучно.

А я ещё и разоткровенничалась, как дура:

— Да достало меня всё! — говорю. — В голове жу-жу-жу, жу-жу-жу, не могу спокойно с друзьями посидеть.