— Трансоферамией, — осторожно произнес молодой человек, не зная, на какую реакцию сейчас нарвется.

— Звучит фигово, — просто сморщила носик Стефа.

— И знакомо, — проговорила Адель задумчиво.

— Ну, помните, болезнь, которую впервые зарегистрировали как раз в нашем городе? Когда человек начинает считать себя оборотнем? Она еще и передается с укусом как бешенство. Да ладно! — Удивленно воскликнул Ройс, так и не увидев просветления в глазах остальных. — Сколько газеты эту тему мурыжили!

— Считает сам себя? — Уточнил Марк. — Кажется, сама девушка считает, что ходит во сне к холодильнику, а ее подруга просто несговорчивая сосиска.

— Ничего подобного! — возмутилась Стефа.

— Да, конечно, то, что мы видели, в мою гипотезу не укладывается. Не может же человек на самом деле… — Ройс со вздохом протер глаза, но увиденный образ рычащего чудовища никуда не делся из памяти. — Ну, можно поговорить об этом с моей бабушкой. Она в свое время работала в группе Исток72, которая занимается этим… феноменом.

— А может у меня просто грипп?! — воскликнула Стефания. — Осложненный стрессом, у меня много чего в последнее время происходило. Вот нервишки и сдали.

Ройс ободряюще покивал.

— Я все же поговорю с Элен.

— Ты про Элен Кин, да? — Стефа раздраженно дернула плечом. — Извини, конечно, но она и сама не в себе. Про нее уже все знают. Бродит по округе, выискивает чего-то, бормочет. Я видела ее утром, она стояла без зонта под ливневым дождем и кричала, что что-то там надвигается, про реки крови, жуть просто! А ты с ней хочешь проконсультироваться? Да она предложит сжечь меня на костре или проткнуть осиновым колом!

— Ладно, тогда что, едем в больницу? — спросил Ройс со вздохом.

— Нет! — ответили девушки хором.

— Пьем валерьянку и ложимся спать?! Учтите, это последнее предложение, других вариантов у меня нет, — развел руками Ройс.

Утром Адель разбудил какой-то неприятный повторяющийся звук. Трудно было продолжать держаться в сладкой полудреме и игнорировать его. К тому же Марк открыл дверь в ее спальню, от чего звук стал намного громче.

— Это домофон, — проинформировал он ее, — вы никого случаем не ждете?

Адель подскочила на кровати, запуталась в одеяле и съехала с ним вместе на пол.

— Дядя Мик, наверное, — пропыхтела она, выбираясь на свободу.

— Полицейский? Твою тетю Полю удар хватит, — предположил Марк.

— Откуда ты его знаешь?

— Он ВСЕ знает и это не лечится, — проворчал Ройс из гостиной. Он только что перешел, наконец, из лежачего положения в сидячее и теперь сонно протирал глаза, обнаружив, что не особенно выспался, хотя диван оказался на удивление удобным.

Выскочив в прихожую, Адель нервно схватила трубку домофона. Марк встал рядом.

— Привет, Адель, это Мик, — донеслось из трубки, — прости, я, похоже, тебя разбудил. Я хотел проверить, все ли у тебя в порядке.

— Да, зашибись, — подсказал Марк шепотом, кивнув на открытую дверь на кухню. В утреннем свете устроенный там разгром смотрелся весьма эффектно. Сломанные полки, перевернутый стол и повсюду осколки разбившейся посуды.

— Конечно, в порядке, да, — растерялась Адель.

— Ты меня впустишь? — поинтересовался Мик вкрадчивым тоном.

— Домофон не работает, ты спустишься, — подсказал Марк тихо.

— Домофон не работает, — повторила за ним Адель, — я сейчас спущусь.

— Ты главное его на чердак не пускай, — посоветовал парень, как только она повесила обратно трубку.

— Там что хуже, чем здесь? — спросила Адель, натягивая ботинки.

— Мы сейчас приберемся быстренько, не переживай, — успокоил ее вышедший к ним Ройс.

— А на чердаке тетя Поля выращивает очень прихотливую рассаду, которая плохо взаимодействует с полицией, — пояснил Марк.

— Вот это тетя Поля! Значит, никакой экскурсии по дому, — мрачно резюмировала Адель и, уже открыв дверь, спохватилась: — Я нормально выгляжу, не как жертва катастрофы?

Ночью она просто натянула на себя толстовку, не заботясь, видны из-под нее царапины или нет.

— Придерживай ворот повыше, вот так, — показал Ройс, — как будто тебе холодно.

— В подъездах бывают такие сквозняки, — подтвердил Марк.

Адель хмыкнула и побежала вниз. Лампочка в подъезде снова не горела, в полутьме девушка оступилась и чуть не нырнула носом вперед, едва успев схватиться за перила. Из-за резкого рывка глубокие царапины снова напомнили о себе сильной болью. Она очень-очень тихо застонала, приподняла воротник и открыла дверь на улицу, остановившись в проеме.