– Здравствуйте! Да, да, они у нас были! Очень милые барышни... Иван, дай-ка стул господину красноармейцу.

Из соседней комнаты появился забитого вида парень и молча подставил мне стул.

Я переспросил:

– Давно ли уехали?

– Час, пожалуй, - сказал хозяин.
– Да вы садитесь, садитесь! Может, откушаете и рюмочку хотите?

– Нет, нет. А это кто?
– поинтересовался я, показав на стоявшего в ожидании парня.

– О! Это мой работник. Очень милый юноша!
– воскликнул хозяин.
– Что ж ты не поздоровался, Иван, с господином красноармейцем?

Иван как-то неестественно поклонился и произнес:

– Дзень добра!

Не успел я удивиться, как вбежал Володя:

– А я тебя ищу всюду! Команда "по машинам" была! Бежим!

Дорога, дорога, дорога. Отличный асфальт. Дорога бежит среди полей и парковых лесов, мимо старинных замков и современных вилл, богатых фруктовых садов и обычных деревень. Деревни, как правило, прячутся в стороне от дороги, но мы их видим. Им трудно спрятаться сейчас, когда голы ветви деревьев, когда нет зелени да и снег - разве это снег?
– ничего не может сделать. Снега мало. Он дотаивает в ложбинках и канавах, он доживает свои часы и минуты в тени под мостами, прячется под стволами деревьев.

А деревни бедные, даже если смотреть на них мельком с дороги. Деревни живут. Дымят трубы. Мелькают одинокие человеческие фигурки. Изредка мычат коровы...

Все, что ближе к дороге, замерло. Замерли особняки и виллы. Замерли сады и парки. Замерли теннисные корты и волейбольные площадки. Красивые, как на картинке, они похожи на нарисованные. Даже красно-белые флаги, вывешенные для порядка, что ль, на некоторых богатых домах, не колышутся. Безветренно и туманно. Туманная дымка висит над дорогой.

Дорога пустынна. Наш дивизион катит без остановки. Впереди - "газик" Катонина, за ним - крытые машины штаба, звукачей, топографов, фотографов, грузовики хозвзвода. Побитые машины успели отремонтировать. Шуршат скаты по мокрому ровному асфальту. Тарахтят моторы. Краков позади. Уже час пути, и другой. Начался, кажется, третий.

...Наша машина шла пятой. И вдруг - резко затормозила. Заскрипели тормоза у шедших впереди машин. Непонятные крики. Разрывы. Кажется, мины.

– Занимай оборону!

Это голос комвзвода Соколова.

Мы вывалились из машины и бросились под откос возле бетонного моста.

По другую сторону от нас лесок и труба завода. Стреляли оттуда.

– Шестиствольный. И не один, - сказал Соколов.
– Сейчас соображу... Три штуки.

Оборону заняли уже все наши. Лишь пустые машины стояли на открытой дороге. Им некуда скрыться. Мины разрывались рядом. Я смотрел на машины, вернее - на колеса машин. Недолет. Опять недолет. Перелет. Мина ударила в мост рядом с нами. Осколки асфальта полетели на нас.

– Что они там медлят?
– возмущался Соколов.
– А ну давай...

Он назвал пятерых из нас, и мы по-пластунски, скрываясь за нашей машиной, миновали дорогу.

– Гранаты! И... смотрите в оба!
– шепнул лейтенант.
– Только ползком!

Мы ползли уже в сторону леска, над которым виднелась заводская труба.

"Ползком!" Соколов всегда говорил "ползком", а не "по-пластунски", как все офицеры.

– А у меня ведь нет гранаты, - бормотал рядом со мной Володя.
– Что делать?

– Ползи, - ответил я ему.
– Ничего... Как-нибудь.

Мы огибали лесок справа. Между деревьями уже торчала заводская кирпичная стена и ворота. Они были открыты. Минометы стреляли откуда-то из-за ворот.

Соколов связал три гранаты.

– Как дойдем до стены, вы меня подсадите, - приказал он.

– Почему вас? Вы и так ранены...
– недоумевал Саша.
– Я... Мы тоже можем...

– Молчи!
– произнес Соколов.
– Я сказал... Подсадите меня.

– Наши, смотрите, наши!
– закричал Володя.

– Тише ты!
– цыкнул на него комвзвода.
– Вижу...

С другой стороны к стене ползли наши звукачи, и почему-то рядом с ними Буньков. Они уже почти у самой стены.

– Скорей!
– подгонял нас Соколов.

Минометы всё еще стреляли. Вой и свист где-то у нас над головой, а разрывы мин раздавались, кажется, далеко-далеко. Но это только казалось. Немцы обстреливали наши машины на дороге. А дорога рядом, хотя и скрыта от нас стволами деревьев.

Мы подбирались к самой стене. Подсадили сразу двоих - Соколова и Сашу. С другой стороны ворот уже забрался на стену Буньков и еще двое солдат. Полетели гранаты.