— Мисси, — глубокий поклон мне, и знахарка показывает, где можно привязать лошадей. На уличной печке томился пузатый чайник. Я вдохнула — можжевельник, мята и что-то ещё.

Марта позвала в дом, и после яркого света глаза не сразу привыкли к сумраку. У порога отчетливо чувствовалась граница — она и здесь сыпет соль с толченой крошкой? Лучше бы поставила один, но нормальный артефакт.

Вихрастый худой мальчишка Браев сидел на кровати у дальней стенки, с любопытством уткнувшись носом в окно. Видимо почти совсем поправился.

Я стянула жилет, перчатки и сполоснула руки в тазу, отеревшись грубым полотенцем.

— Ну, что? Как наши дела? — мальчишка вытаращил круглые от удивления глаза, когда я присела рядом. — Ложись, сейчас проверим.

Пальцы привычно выплели диагностическое, и я чуть не прослезилась от избытка чувств — мои темные, мои хорошие, мои родные плетения. Я теперь все могу сама. Чары мигнули, впитавшись, и над мальчиком расцвела объемная трехмерная проекция всего тела. Показатели были нормальными. Источник до сих пор слабоват, но здесь поможет только время, свежий воздух и правильное питание. Никаких стрессов, и через пару декад парень будет скакать так же, как до могильников.

Мальчишка порывался что-то спросить, но Марта быстро приложила палец к губам — не отвлекать. Я привычно сравнивала параметры, рассчитывая отклонения, увеличивала основные узлы энергетического каркаса, чтобы ближе рассмотреть меридианы, и удовлетворенно кивала головой. Эликсир на этот раз вышел хорошим.

— Мисси, — мою руку перехватили пальцы-веточки, и с почтением поднесли ко лбу, — благодарю.

Я потрепала вихрастую макушку.

— Как тебя зовут, герой?

— Ма, — мальчик смущено улыбнулся, — Ма-ки, госпожа.

— Думаю ты уже понял, что могильники и шахты не то место, в котором стоило бы играть, — ладно могильники, но скорпиксы часто выползают погреться на солнце недалеко от входа. Мальчишка закивал, опустив голову и заалев ушами. Это он явно слышал не первый раз.

— Почему вы вообще решили спуститься в могильник?

— Филе сказал, что там сокровища, — Маки вскинул голову, упрямо сощурив глаза.

— Филе? — я посмотрела на Марту.

— Горцы, — знахарка выплюнула это слово. Аларийцы не понимали тех, кто жил так высоко, забираясь в неприступные места, куда не пройти табору. — Горские мальчишки иногда спускаются в предгорья, и играют с деревенскими.

Горцы знают горы лучше, чем многие свой задний двор. Поэтому логично, что малыши поверили Филе, но откуда такая информация у ребенка?

— А Филе не пошел с вами? — ведь говорили, что в могильники лазили только трое.

— Нет, он сказал там проклятье и ему нельзя, а нам можно, — он смешно по-детски фыкнул, почесав нос. — Мы не боимся проклятий!

Да-да, мы Мартой покивали головой. Смелость постоянно соседствует с глупостью.

— Теперь ты убедился, что проклятье на самом деле было? И что не стоит слушать чужих?

Мальчишка неубедительно качнул головой. Эта заноза в заднице еще доставит проблем Браям. Но горцы хороши, с чего вдруг решили лезть к равнинникам? То, что это была личная инициатива Филе, я не думала. Нужно будет вытащить Нике из Академии.

— Где будут жить Браи? — совсем скоро зима, и они не успеют поставить дом вместо сгоревшего, даже если помогут деревенские. Мы ушли в кухню, и Марта налила мне пахучего чая, подвинув пиалу.

— В кузне есть большая пристройка, печь стоит, и все что надо уже принесли. Перезимуют там, а весной будут ставить новый дом. Староста уже выделил место, мисси, — Марта говорила медленно и степенно, по-южному растягивая гласные. Спокойствие, горячий чай, напевный голос, и я почувствовала, как сжатая пружина внутри отпускает. После приема я никак не могла прийти в состояние внутреннего равновесия.

— Ликас… мне сказали, он закрылся… я хочу поговорить с ним…

Марта отрицательно покачала головой.

— Пока главный не захочет, никому не пробиться.

— Остальные приняли эликсир? — меня волновали последствия Мора.

— Давно, мисси, и немного осталось, — знахарка сделала глоток чая, поворачивая пиалу по кругу между пальцами так, чтобы танцевали чайные листья. — Вам идет серое, мисси. И танцевали вы хорошо, — она прицокнула в одобрении языком, изобразив одной рукой сложное па.

— Это что, все аларийцы видели? — Я вскинула брови. Интересно.

— Только тот, кто хотел, мисси, — Марта засмеялась тихим грудным смехом. — Тот, кто хочет учиться — смотрит чужими глазами…если делятся.

Ощущение присутствия вернулось внезапно, как будто из-за плеча кто-то заглянул к нам на кухню. Повеяло прохладой, и я вздрогнула, покрывшись мурашками, точно как во сне. Запястья под наручами кольнуло, обжигая короткой болью, и присутствие отступило.

Пиала звякнула о поднос — Марта расплескала чай, дернувшись. Темные глаза знахарки осматривали углы и проемы, она поднялась, грузно колыхнув большой грудью, и запалила маленький пучок трав, поднеся к огню печи.