– Атак, Серкач!
– радостно закричали булгарские воины.

Разочарованные воты отозвались враждебным гулом.

Келей подошел к Люльпу, спокойным и твердым взглядом посмотрел в ее нахмуренное лицо.

– Юзбаши столкнул меня в озеро, - сказал он тихо.
– Я хочу, чтобы ты поверила моим словам.

– Верю, - прошептала Люльпу и опустила глаза.

– Благодарю, - взволнованно вымолвил Келей.
– Это самая лучшая награда.

Не глядя на окружающих, он вернулся к вороному, ловким прыжком взобрался на его спину и поскакал в сторону своего селения. Десять его воинов молча двинулись следом.

Награждение, победителя скачек оказалось не самым неприятным, что ожидало Люльпу в этот день. По окончании обычных церемоний она быстро ушла домой, забилась в свой угол за занавеской, привычно помолилась фигуркам великих богов, выстроившимся на камнях очага, и, утомленная и расстроенная, незаметно уснула на мягкой лежанке.

Через некоторое время какой-то шум за занавеской разбудил ее, кто-то шевелился в горнице, звякала посуда, и звучал голос Уктына.

– Подумай, князь, - говорил верховный жрец уверенным громким голосом, о той великой чести, которую оказывает наместник хана твоей семье, твоему роду и всей земле вотов. Если Люльпу станет женой юзбаши Серкача, то средь племен и народов, платящих дань Великой Булгарии, наша бедная страна займет особое положение.

Подумай о тех немалых выгодах, которые сулит нам это особое положение. Воты встанут вровень с булгарами, ты, князь, всегда будешь самым дорогим гостем во дворце великого хана. Никто и никогда не осмелится нарушать наш мирный труд, вотский край расцветет, и благодарные подданные прославят имя твое в веках. Слава твоя затмит славу твоего великого отца, ибо благоденствие страны будет куплено не хитростью и кровью, а великой любовью, которая, соединив твою дочь с этим прекрасным бием, соединит также и вотов с булгарами. Что может быть разумнее и благороднее такого шага?

Люльпу слышала, как сопит и вздыхает отец.

– Разве допустят великие боги, - заговорил, наконец, Выр, - чтоб моя дочь стала женой иноверца?

– Пусть это не тревожит тебя, - быстро отозвался Уктын.
– Я знаю, что Люльпу всегда служила примером вотского благочестия, великие боги очень довольны ее усердием в молитвах и неукоснительным исполнением обрядов. Я, как верховный жрец, вправе гордиться твоей дочерью. Вера ее крепка, и ничто не сможет пошатнуть этой священной веры. Но любовь наместника хана к твоей дочери так велика, что он готов преклонить колени перед великими вотскими богами.

Люльпу услышала нечленораздельный звук, изданный голосом юзбаши.

– Да, да!
– напористо, не давая опомниться булгарину, воскликнул Уктын.
– Благородный бий настолько поражен красотой и совершенством прекрасной Люльпу, что ради счастья быть ее супругом готов отречься от великого Аллаха.

– 0!
– возмущенно вскрикнул наместник хана, но в это время скрипнула дверь, и послышался голос сотника Чабея.

– Князь!
– позвал Чабей.
– Люди Ваткара хотят разделить с тобой чашу праздника. Без тебя и несравненной Люльпу веселье наше подобно костру из сырых сучьев.

– Разве Люльпу не среди народа?
– удивился князь - Ее нигде нет, подтвердил сотник.

Выр тяжело поднялся, приблизился к занавеске и отдернул ее - дочь его, подложив сведенные ладошки под щеку, безмятежно спала на своей лежанке. Юзбаши Серкач испуганно глянул на Уктына. Тот ответил спокойным, уверенным взглядом - все в порядке, даже если она что-то слышала, то ничего страшного в этом нет, рано или поздно она должна узнать эту новость.

Когда Выр и Люльпу вслед за Чабеем вышли из горницы, наместник хана набросился на верховного жреца северных вотов.

– Что за глупые речи говорил ты перед князем?
– злобно прошипел он.

– Клянусь всемогущим Аллахом, ты поссорился с собственной головой!

– Успокойся!
– оборвал его Уктын.
– Я дружен с ней, как никогда.

Уйдем отсюда.:

– Нет!
– - воскликнул булгарин, пылая от возмущения.
– С чего ты взял, что я собираюсь отречься от Аллаха?

Уктын посмотрел в гневное лицо юзбаши и кротко вздохнул.
– Вой ветра говорит нашему уху, что на улице ненастье, шум дождя предупреждает о льющейся с небес воде, звуки природы почти никогда не обманывают нас. Язык же человеческий лжив, и глуп тот, кто верит всякому слову.

– Как тебя понимать?
– озадаченно спросил юзбаши Серкач.

– Я знаю, что именно твоя вера поддерживает тебя в этой нелегкой жизни:

– Да, да!
– горячо согласился булгарин.
– Лишь неустанные заботы всемилостивейшего Аллаха уберегают меня от царства Азраила.

– Поэтому я далек от мысли обращать тебя в нашу веру. Но без этого -пойми!
– князь не отдаст свою дочь тебе в жены. Он, как и ты, не сможет переступить через свою веру.

– Что же делать?
– опечалился юзбаши.